Скорлупка. The Eggshell

Не искать намеренно внимания, не привлекать внимание. Те, у кого внимание уже есть, сами видят меня. Похоже, это объясняет, почему суета так неэффективна.

Мне нельзя забывать то, как легко я поддаюсь внушению, и как болезненно на это реагирую. Кажется, это очевидно, но это не так, и об этом тоже нужно помнить.

Оставлять прошлое в прошлом, раз за разом.

Мне бы очень не хотелось включаться в человеческие игры. Это настолько же энергозатратно, насколько бессмысленно.

Я уважаю то, что мне нужно время.

Обо всем, о чем я могла, я позаботилась.

Об остальном позаботится время.

Надеюсь, мое время уже пришло.

Когда внутри больно, остаётся только затихнуть. Принять. Взять боль на руки.

А потом ускориться. Как подуть на одуванчик, чтобы все пушинки улетели.

До тех пор, пока боль не имеет адресата и остаётся просто болью, она не может причинить вреда даже тебе.

Безымянная, безрукая боль.

Мне тяжело слышать себя за хором голосов. Разве весь смысл не в том, чтобы стать собой, прийти к себе, а не плясать на новый лад под чужую дудку?

И я так сильно устала жить по давлением, что с трудом выношу хоть сколько-нибудь долго то, как это давит на уши. Я стараюсь успевать ловить себя и помнить, что регулировать дистанцию – это и моя ответственность. Если громко – иди посиди в углу. Конечно, можно просить потише, но, это как с соседями сверху. Могут потише, а могут и нет.

Меня всю жизнь шпыняли и дрессировали и теперь, мне каждый раз приходится закусывать удила, чтобы не укусить в ответ.

Не верить крайностям. Правда чаще где-то в промежутке, чем на полюсе.

Эпизод [3]

There was a young lady of Niger

Who has gone for a ride on a tiger,

They returned from the ride

With the lady inside and a smile

On a face of the tiger.

Раса-лила.

Кама-лила.

Йаволь.

Магия Акаши.

Критская богиня со змеями.

Нужно научиться разговаривать на новом языке.

Новые результаты Нидры.

Дыхание океана золотых огоньков.

Тебе всюду мерещится жестокость и злой умысел. Это мерещится.

Ты находила жестокость и злой умысел в таких местах, где и помыслить страшно.

Теперь все иначе.

Это страх потери контроля над своим телом, как будто оно мне не принадлежит и с ним происходит страшное, а я заперта внутри и не могу даже прекратить чувствовать то, что со мной происходит. Переживания насколько сильные и ужасные, что хочется оказаться в любой точке вселенной, кроме своего тела.

Это такая степень невыносимости бытия в своей коже, что не выразить.

Когда не можешь даже умереть.

Теперь я осторожно причащаюсь от этой энергии, энергии жизни, энергии своих переживаний, которые не разрушают меня.

Расслабиться и доверять тому, что со мной происходит, зная, что я – это я, и я слежу за тем, чтобы быть в неопасности. Я забочусь о себе. Я присматриваю за собой.

Мне спокойно и безопасно в моем теле и мне необязательно проводить столько времени под одеялом. Я хочу, чтобы небосвод стал моим одеялом.

Я не знаю, откуда берется зло.

Долгое время, я мучилась вопросом: откуда зло появилось внутри меня, если я делала все, что было в моих силах и сознании, чтобы не причинять зла?

Споры зла попадают внутрь не только через зло, которое совершаешь ты, но и через зло, которое совершается над тобой.

Может быть, ты слишком легко сдалась.

Я так надеялась найти место, где смогу начать все сначала, только я, без моего прошлого за плечами.

Я была готова лететь на Марс, без колебаний, в тот же момент.

Я так долго искала помощь, что потеряла всякую надежду и была уверена, что это я ошиблась, что это я была не права.

Что зло – это норма в этом мире.

Что слабый – попирается, а быть добрым и хорошим человеком – значит, быть слабой.

Что правосудия нет, и нет ничего, что могло бы остановить зло от свершения. И даже последствия безразличны всему свету.

Мне так долго хотелось доползти до любых, каких-нибудь колен, рухнуть и зарыдать.

Посмотри, что они со мной сделали?

Но вот, забавно, я честно пыталась, но стать злой у меня не выходило. Это как петь партию баса, если у тебя сопрано.

И я замолчала, чтобы никто не услышал мое сопрано.

И я встала, потому что идти – быстрее, чем ползти.

И прислониться лучше к плечу, чем к коленям. Не говоря уже про глотание пыли.

Я научилась выбирать, когда мне хочется говорить, а когда – нет.

Мне нравится быть в макрокосме дома, потому, что это тот мир, который я бережно взращиваю таким, чтобы мне было легко и удобно.

И, это просто ещё одна старая привычка – молчать и никуда не выходить.

Есть ли смысл в преодолении, если это означает большое количество страдания?

Вообще, большое количество движений – это признак суеты, а в суете нет никакого смысла. Зачем бегать, если можно танцевать?

Эпизод [4]

Теперь, я знаю, что жизнь действительно мне почти не принадлежит. Не так, как я это себе представляла.

А вот мое тело – мое безраздельно. Пожалуй, это единственное, что у меня действительно есть, ведь с потерей тела, закончится и моя жизнь.