Скоро полночь. Том 1. Африка грёз и действительности

Само собой, Андрею с товарищами гораздо интереснее было узнать, что за причины заставили Воронцова так экстренно менять заранее оговоренные планы и организовывать срочную эвакуацию, но ведь обратная теорема тоже верна. И раз он, волею обстоятельств, сейчас как бы старший по команде и владеет большим объемом важной информации, ему, наверное, нужно дать возможность связать все концы.

Опуская подробности многодневного скитания по вельду, очень коротко коснувшись обстоятельств стычек с англичанами,[77] Новиков, в нужных местах передавая слово Шульгину или Левашову, рассказал о встрече с дагонами и очередными разновидностями дуггуров.

– Мы были уверены, и Удолин почти гарантировал, что на ближайшую сотню лет проблем с этой вздорной расой у нас не будет…

– А где сейчас этот мощный старик? – осведомился Ростокин.

– По его словам, он в нашем форте на Валгалле в компании коллег-некромантов занимается изучением пленного третьей разновидности. На связь пока не выходил.

– Значит, тот, кого вы с собой притащили, – это четвертая? – уточнил Воронцов.

– По нашему счету – так. Завтра узнаем подробнее. Нам показалось, что он принадлежит или к своеобразным диссидентам внутри одной из страт,[78] или даже к иному виду. Здесь как раз очень невредно бы показать его нашему профессору. – Шульгин усмехнулся довольно двусмысленно.

– Теперь – твоя очередь, – сказал Левашов. – Что тебя заставило запаниковать?

– Паниковать не приучен. А вот интуицией бог не обидел. Это ведь я – автор на всем флоте вошедшей в анналы записи в докладной по итогам инспекторской проверки одного из кораблей. «Пункт шестнадцатый – пожарный щит установлен слишком далеко от места возможного пожара». Все долго смеялись, но не прошло и двух месяцев…

– Да знаем, знаем твои байки, – махнул рукой Новиков. – Не пора ли горло промочить? Можно не крепким, просто хорошим шампанским.

Шампанское Мумма, сухое, урожая здешнего 1896 года, настоящее французское, было немедленно подано вестовым в серебряной, набитой льдом братине, где поместилось как раз шесть бутылок.

– Чтоб два раза не бегать, – подмигнул Сашка роботу.

Воронцов сделал глоток, причмокнул, оценивая букет.

– Все ж таки умели делать. Касательно интуиции мне до вас, может, и далеко, однако сопоставлять подозрительные факторы, когда их накапливается достаточно, – обучен. К примеру – цвет моря, положение стрелки барометра, форма облаков, направление ветра в сочетании с идущим к твоему трапу катером под адмиральским брейд-вымпелом неминуемо означают шторм. С непредсказуемыми, как любят выражаться политические деятели конца ХХ века, последствиями.

– Вот мы сейчас и проверим, какой из тебя Кассандр, – оценил изящество силлогизма Шульгин. – Олег, давай-ка включи обзорное окно на место нашей последней стоянки.

– Зачем?

– Хочу посмотреть, как там наши лошади себя чувствуют. Привык я к ним. Вдруг – львы или гиены нападут…

Олег пожал плечами и отошел к выносному пульту СПВ. Такие были установлены в особо важных постах корабля, с них можно было запустить главную установку и передвинуть в нужное место экран. За прошедшие годы Левашов, время от времени возвращаясь к инженерной деятельности, внес в конструкцию множество усовершенствований, и теперь она отличалась от исходной, как первый «грозоотметчик» Попова от современной коротковолновой станции.

Очень вовремя открылось «одностороннее окно». Как будто действительно Воронцов обладал ясновидением, превосходящим интуитивные способности «кандидатов в Держатели».

На поляне, которую они только что покинули, было совершенно темно, нормальная южная ночь при затянутом тучами небе. Но для СПВ это не имело значения, регулировка позволяла настроить видимость до уровня пасмурного дня, только цветовая гамма оставалась в границах зелено-фиолетовой части спектра.

Оба дископлана так и стояли на тех же самых местах, где их покинул хозяин, или – пассажир, отправленный с билетом в один конец.

Лошадей, судьбой которых Шульгин якобы озаботился, поблизости не наблюдалось. Ушли, наверное, в более обильные травой места, где заодно не было нечеловеческих механических устройств.

– Пожалуйста, что ты надеялся здесь увидеть? – обернулся к Воронцову Олег.

– Я и сам…

Договорить Дмитрий не успел. Между дископланами вспыхнула невероятной яркости шаровая молния. Если бы не сработали автоматические фильтры экрана, реагирующие на любое изменение поступающего извне излучения, наблюдатели наверняка ослепли бы. «Ярче тысячи солнц» – это преувеличение, но прямого взгляда на одно-единственное через бинокль тоже надолго хватит.

– Мать твою! – вскрикнул Олег, находившийся к «окну» ближе всех.