Скоро полночь. Том 1. Африка грёз и действительности

– Никакой войны. Хватит уже. Выйди на палубу минут через тридцать, воздуха глотни…

– Значит, опять не договорились, – грустно вздохнула Лариса. Новиков понимал, что она, успокоившись, вернулась к прежним забавам. Почему и нет? Девушка была очень изящна, с классными ногами, демоническим лицом и изумительной грудью четвертого, наверное, размера, очень гармонически сочетающейся с ее стройным телом. Для другой такое богатство могло показаться великоватым, а ей – в самый раз.

– На палубе мы что увидим? – неожиданно равнодушно спросила Лариса, отстраняясь и впереди Андрея следуя к дивану, с которого им призывно махала рукой безмятежная Анна.

– Ничуть не более того, что позволит география, – постарался ответить как можно неопределеннее Андрей и снова взглянул на часы. Двадцать минут осталось. Обидно будет, если не успеем сорваться. Как жахнет в последний момент…

– Опять не соблазнила? – со смутной улыбкой спросила Ирина, очень небрежно и со стороны незаметно перехватившая Новикова на полпути.

– А есть чем соблазнить? – тем же тоном ответил Андрей. – Я ни разу не заметил между вами существенных анатомических отличий… Психологические – не из этой оперы.

– Циник, – бросила Ирина.

– Будешь настаивать – займусь вопросом поплотнее. Вдруг да…

– Ты не замечал, каким иногда можешь быть занудным?

– Замечал. Постараюсь исправиться. А на тебя нобелевский лауреат смотрел куда похотливее, чем Лариса на меня. Позабавишься?

– Иди отсюда, Новиков. С тобой что-то не то творится.

– Тогда через пятнадцать минут поднимайся на Солнечную палубу. Солнца уже нет, а там мало ли что…

Чтобы не вдаваться в уточнения, он развернулся и ушел, оставив подругу в недоумении. Совершив сложную траекторию по залу, успел то же самое предложение сделать и остальным. Большинство вообразило, что наверху их ждет Южное сияние или метеоритный дождь.

«Изумруд» уже отвалил от борта парохода и удалялся к зюйду десятиузловым ходом. На мостике видна была фигура командира, к гафелю поднят флажный сигнал «Счастливого плавания».

– Куда это Володя направился? – спросила остановившаяся у лееров Лариса, окруженная стайкой подруг в разноцветных одеждах. Белли, заметив их появление, решил, что они вышли его проводить, и приветственно замахал фуражкой. Над передней трубой возникло облако белого пара, через несколько секунд донесся низкий гудок. «Валгалла» ответила своим, гораздо более мощным.

– Мы что, надолго прощаемся?

– Кто знает, – ответил Левашов. – Кто там писал: «И каждый раз навек прощайтесь, когда уходите на миг?»[92]

– Мрачно у тебя получилось, – сказала Наталья.

– Жизнь научила.

– Если надолго уходит, чего же не зашел хоть на полчасика? Не такие уж у вас срочные дела. Часом раньше, неделей позже, – продолжила Лариса. Ей и вправду было жаль, что молодой капитан проигнорировал элементарное правило этикета.

С новым чином его не поздравили, не расцеловали. Большинство женщин, не слишком отличаясь от Владимира возрастом, испытывали к нему теплые сестринские чувства. Хорошо помнили, каким молодым, но слишком много пережившим он появился в их компании первый раз. Потом возмужал, конечно, но первое впечатление – самое яркое. Так сложилось, что даже Лариса ни разу не попыталась испробовать на нем свои чары. Хотя парень он был видный, вдобавок – настоящий аристократ, подлинный, в отличие от того же Новикова с его якобы княжеским происхождением, давно растворившимся в реалиях советской действительности.

После протяжного прощального гудка «Валгалла» дала еще трижды по три коротких, гораздо выше тоном. Белли знал этот сигнал торпедной тревоги и прибавил крейсеру ход до полного.

Антон, уединившийся на прожекторной площадке фок-мачты, производил какие-то манипуляции, суть которых была неизвестна даже Левашову. Он понятия не имел, каким образом форзейль организует межпространственные совмещения, несколько попыток прояснить его методику неизменно наталкивались на вежливо-уклончивые ответы. Он, мол, и сам физического смысла явления не понимает, примерно как средний американец, знающий, что машина едет, если повернуть ключ зажигания и включить скорость, но никогда в жизни не заглядывавший под капот.

Никто ничего не заметил до тех пор, пока Воронцов с крыла мостика не указал на проступившие в предвечерней серовато-розовой дымке контуры высоких скал. До них было миль десять или немного больше.

– Это что, Мадагаскар? – спросил Ростокин, прикинув курсовой угол.

– Слава богу – нет, – ответил Новиков. – Это, по всем признакам, Новая Зеландия. Ночевать будем на берегу.

– Какая Новая Зеландия, откуда?

– Та самая, куда мы с тобой однажды на «Призраке» пришли. Получилось у Антона, значит. Глядишь – еще поживем…

Глава 20

…Суздалев поговорил с полковником Арнаутовым и инженером на разные темы, прямого отношения к работе не имеющие, минут пятнадцать-двадцать, потом, ощутив смутное беспокойство, глазами показал помощнику на дверь.

– Пойди, посмотри тихонечко, чем там наш профессор занимается. Не тревожь, а так…