Скоро полночь. Том 1. Африка грёз и действительности

Взял и раскурил сигару, глубоко, против всех правил, затянулся. Солдаты, мол, мы, а не аристократы. Только после этого жестом подозвал так и стоящих на пороге сотрудников, пальцем указал на блокнот.

Не зря он с лейтенантских погон воспитывал Арнаутова. Тот прочел и, совсем немного подумав, сделал вывод почти теми же словами.

– А вы, инженер, что скажете?

– Абсолютно ничего. Об использовании компьютера как устройства для внепространственного перемещения мне неизвестно. Аппаратура для внепространственной транспортировки существует, но и выглядит совершенно иначе, и для перемещения живых существ не приспособлена.

– И все же. Не нужно так сразу расписываться в собственной беспомощности. Проявите немного фантазии. На базе имеющихся фактов. Был человек – нет человека. Есть записка и работающий компьютер. «Ни в коем случае к нему не прикасаться». Так что?

– Если фантазии, то пожалуйста. Господин Скуратов с помощью своей машины установил связь с кем-то, кто обеспечил по каким-то характеристикам этой же машины возможность перемещения в иное место. Для возвращения требуется, чтобы указанная машина продолжала работать в прежнем режиме… – Инженер, на всякий случай держа руки за спиной, наклонился над терминалом. – Вот именно. Она сейчас, судя по всему, ждет очередной команды. Откуда таковая последует – сказать не могу.

– Достаточно. Отойдите, а то вдруг от вас какие-нибудь наводящие поля исходят. Береженого бог бережет. И вообще, вернемся лучше на кухню. Анатолий нам снова кофейку заварит, и посидим, наслаждаясь роскошью человеческого общения…

Он извлек из жилетного карманчика антикварный «Брегет». Причуда высокопоставленной персоны: не рукав п'oшло поддергивать, чтобы на часы взглянуть, а с чувством, заставляя подчиненных напрячься, потянуть за цепочку, отщелкнуть крышку, выслушать несколько тактов старинного гавота и только после этого произнести нечто веское. Времени, чтобы придумать подходящую фразу, как раз хватит.

– …Роскошью человеческого общения, – повторил он, – в течение приблизительно тридцати пяти минут. Даже сорока. Если считать, что господин Скуратов написал свое послание сразу после того, как мы его оставили наедине с машиной. Если он это сделал непосредственно перед тем, как мы вошли, накинем еще десять. Согласны?

Кто бы ему мог возразить? Георгий Михайлович разрешал спорить с собой любому сотруднику любого ранга, но руководствуясь принципом: «Не согласен – предлагай. Докажешь свою правоту – исполняй. Не сможешь – не взыщи».

Бывали случаи, уверенные в себе (и отважные, без этого не обойтись) люди делали блестящую карьеру, через две, три и более ступени, бывало и наоборот. Теоретических знаний хватало, риторических способностей – тоже, а вот такого неуловимого качества, которому нигде не учат, – проводить свои идеи в жизнь, невзирая на естественное и очень мощное сопротивление среды, – отнюдь. Можно быть отличным преподавателем тактики в академии, и превратиться в «тварь дрожащую» в должности комбата на реальной войне.

Анатолий рискнул.

– Ваше превосходительство, – обратился он по титулу, заведомо отсекая личные, почти дружеские (моментами) отношения. – Я с вами не согласен.

– В чем же? – Суздалев изобразил полное внимание, одновременно повернувшись к кофейнику, еще теплому. Хотя ему совсем не хотелось кофе.

И тут громко, слишком громко в небольшом объеме комнаты запищал и закурлыкал динамик электронной машины. Наверное, чтобы его можно было услышать людям, находившимся за дверью или даже за двумя.

– Инженер, как вас там? – словно молодой полковник времен Синайской кампании, вскинулся с кресла Суздалев.

– Всеволод Ильич, – спокойно ответил тот. – Сейчас посмотрим, если прикажете.

– Приказываю, приказываю. Что?

– Вызов. Чтобы ответить, нужно нажать вот на эту кнопку. Разрешаете?

– Да твою ж мать… – опять прорвался забытый уже за наслоением других должностей строевой офицерский характер.

Инженер смотрел на него спокойно. Невыразительно, можно сказать. Всякого он навидался в жизни и становиться жертвой начальственных эмоциональных срывов не хотел.

– В подобной обстановке я обязан согласовывать каждое свое действие с руководителем операции.

– А если я все равно ничего в вашей специальности не понимаю?

– И тем не менее. Я в вашей – тоже ничего. Так что давайте делить ответственность поровну…

«Смелый человек, – подумал Георгий Михайлович. – И по-своему прав. Разумная осторожность никогда не повредит. Наверное, были в биографии эпизоды, когда начальство подставляло. Если все закончится благополучно, нужно будет его чем-нибудь наградить».

– Давайте, – согласился Суздалев. – Нажимайте.

На экране появился Скуратов. Выглядел он совсем иначе, чем полчаса назад. Одет по-другому, борода подстрижена гораздо короче, сильно загорел, похудел немного. Сразу видно, что там, где он сейчас находится, прошло как минимум несколько недель.

– День добрый, – поприветствовал он присутствующих. – В контрольное время я уложился, Георгий Михайлович?