Скоро полночь. Том 1. Африка грёз и действительности

— Тогда можно и нашу политику в Закавказье активизировать. Карс, Баязет, Ардаган, Эрзерум. Три раза за сто лет мы их брали, потом возвращали…

— Константинополь, — добавил Сугорин. — Четыре броненосца, сконструированные специально для прорыва в Мраморное море, уже в строю: «Екатерина», «Чесма», «Синоп», «Георгий Победоносец». Без поддержки Англии Турция не выстоит.

Так что, ввязываясь в эту войну, исходя только из желания предотвратить русско-японскую, вы проявили недостаточный кругозор. Это, в принципе, мне понятно. У кого что болит… И расчет был совершенно правильный. Англия поставила японцам пока только два броненосца, начинающих уже устаревать. И два броненосных крейсера. Остальные, если война затянется, японцы не получат, они англичанам самим пригодятся…

— Одним словом, Валерий Евгеньевич, мы сейчас с вами, вдвоем, фактически решаем не локальную задачу, а как бы не судьбы мироустройства ХХ века?

— Именно так. Раньше мы с вами эту тему не поднимали, поскольку я считал, что есть кому глобальными проблемами заниматься, а я так — отставник-консультант…

По тону Сугорина Михаил понял, что скромничает коллега. Или — затаенную обиду невзначай наружу выплеснул. Он-то изначально все тщательно продумал и считал себя незаслуженно отодвинутым в сторону от настоящего дела. Лезть же с непрошеными советами считал ниже своего достоинства.

А вот теперь пришел его час.

— Раз нам дана полная свобода рук, надо ею воспользоваться по максимуму. Пока опять высшие силы не вмешались.

— Хорошо, Валерий Евгеньевич. Вы у нас теперь будете Главковерх. А я — на подхвате. Строевик я, в штабах сроду не служил.

С этими словами он снял с пояса фляжку.

— За успех в нашем безнадежном предприятии!

Сугорин с удовольствием приложился к горлышку, а Басманов подумал, раз теперь у них появился собственный гомеостат, пьянство, которое в гвардии и так никогда за грех не считалось, лишь бы голова оставалась свежей после полудюжины бутылок шампанского, окончательно переходит в разряд невинного развлечения. Полчаса — и в организме не останется ни молекулы алкоголя. Никакого вреда здоровью. Главное — процесс.

— За успех!

— Господин Берестин нам препятствовать не станет? — спросил Сугорин, вытирая губы.

— Наоборот! Он милитарист, каких мало. Вы бы видели, как мы с ним мятеж против Великого князя Олега в Москве придушили. Сказка. А еще раньше, будучи старшим лейтенантом ВДВ, он, считай, целое европейское государство за полчаса покорил…

— При случае расскажете. А теперь давайте соображения, которые наверняка у вас успели возникнуть в ходе прослушивания моей вводной. Вы человек с огромным боевым опытом, побольше, чем у меня, эрудированы тоже, пожалуй, лучше. Знаете историю войн, о которых я даже не слышал. Академической подготовки, правда, не хватает, она, при всей схоластичности, весьма дисциплинирует мыслительный процесс и избавляет от необходимости изобретать велосипеды.

Глава 15

Новиков спросил дуггурского «парламентера», первого из существ того мира, попытавшегося вступить с ними в равноправный контакт, как к нему следует обращаться и в каком качестве он сам себя позиционирует.

Остальные члены отряда подтянулись поближе, образовав почти правильный круг, отсекающий место переговоров и от «тарелок», и от лагеря. Это не было частью осознанного плана, скорее, обычным инстинктом, идущим от древнейших времен. Роботы, не получив другой команды, продолжали исполнять последнюю по времени, то есть сохраняли полную готовность к сокрушительному ответному удару, никак себя не демаскируя.

Дуггур, хотя это обозначение не слишком к нему подходило ввиду явных фенотипических отличий от всех, ранее виденных его «соотечественников», демонстрировал полное самообладание и благорасположенность, неизвестно, подлинную или наигранную. По крайней мере, никто из обладающих минимальной способностью к сверхчувственному восприятию не улавливал с его стороны признаков агрессивности или даже встревоженности. В том числе и Лариса, совсем недавно неплохо улавливавшая ментальные посылы своих «ангелов». Пережившая вдобавок довольно длительную включенность в коммуникационную систему Станции.

Андрей тоже не слышал ни малейших отзвуков колебаний эфира, с которыми столкнулся на Валгалле, едва не разрушивших непоправимо его психику. Сам он сейчас боялся и не скрывал этого от себя. Очередной психической атаки, если случится, он не переживет, скорее всего.

— Шатт-Урх можете меня называть. Фонетически это для вас легко произносимо, и звучит знакомо, не так ли?

Новиков отметил для себя, что и этот собеседник наверняка извлекает словарный запас и стилистику речи из его и остальных присутствующих долговременной памяти.

— Знакомо, — согласился Андрей. — Согласуется с рассказами дагонов. Напоминает Древний Египет или Шумер…

Шульгин, до этого вроде бы безразлично куривший и наблюдавший за внешне безжизненно выглядевшими дископланами, вдруг подобрался, наморщил лоб и выдал длинную тираду, для Новикова ни с одним из известных ему живых языков не ассоциирующуюся.