Скоро рассвет (СИ)

Как оделась и вышли из дому — не помнила. В сознании осталось ватное, непонятное ощущение. Будто вместо нее, как и в разговоре по телефону, был кто-то другой. То ли память подводила, то ли делала тогда все не совсем осознанно. Не узнать.

На улице мороз неприятно кололся. Щеки горели, а ноги замерзали и скользили по утоптанному снегу.

Даша не успевала идти за матерью. Падала. Ее тут же дергали, поднимая на ноги.

— Что вы ребенка дергаете? На улице ведь. Не издевайтесь!

Мужчина крикнул это в их сторону. Внутри Даши затаилась надежда вдруг это поможет. Вдруг, все прекратится.

Задумавшись, она поскользнулась и упала. Из рук вылетел пакет. Пенал рассыпался на льду. Разломался.

Дальше все смешалось. Крики, ругань, подзатыльник. Даша жадно глотала воздух, зная, что плакать нельзя. Нельзя. Будет хуже. Перетерпеть. Дожить до занятия. Там успокоится, там мать уйдет. Там она не сможет ничего говорить, ничего делать.

— Даша? Даш! — голос отца прозвучал так громко, что Даша отступила назад. — Ты чего застыла? Что случилось то?

— П-портфель порвался, где-то ключи затерялись в нем. Прости.

Голос предательски дрожал. Стоило говорить себе: “Все прошлом, хватит, хватит вспоминать. Все неважно”. Вот только важно. Больно. Будто вчера.

— Портфель? И поделом ему. Выберем тебе новый, ну, проходи, не стой. Сейчас тебе картошку пожарю. Ты ее еще любишь?

Даша просто кивнула и заставила себя переступить порог. Еще не отпустило. Ничего. Вокруг привычные рыжеватые обои в полоску, ненавистный ковер, который приходилось пылесосить каждый раз, после того как мать, в порыве злости, сметала с коридорной тумбочки весь хлам. Потом собирала заново.

То же повторялось со шкафом. Она выбрасывала вещи с полок, ворчала себе под нос и складывала заново. Вещи, которые были на Дашу давно маленькими. Вещи, которые она ни разу не надевала, ведь: “на будущее”, “на потом”, “ты не доросла”, “это слишком взрослое”, “тебе это отдали зря, полежит, а пока ты в нем корова”. И плевать, что “будущее” для этих тряпок никогда не наступало.

Иногда, в отсутствие матери, Даша доставала понравившиеся кофты, прятала в сумку, в полиэтиленовый пакет из маркета, а потом, в подъезде соседнего дома переодевалась.

— Ладно, не зависай, Даш? Устала?

Отец озабочено щурился. Без очков плохо видел, но дома оставлял их на прикроватной тумбочке и, как говорил, привыкал в реальному миру.

Постарел. В уголках глаз собрались первые морщины. Карие, как у Даши, глаза изучали реакцию дочери. Он не злился, пытался понять что творится в голове у подростка.

— Устала, — вырвалось само.

— Пойдем, у меня для тебя кое-что есть!

Он нерешительно похлопал ее по плечу и широко улыбнулся.

Даша знала, что ее ждет. От этого рассеянно разулась, лихорадочно соображая как должна реагировать.

На темном столике в углу кухни, стоял новенький экран, а внизу тихо жужжал компьютерный блок.

Не верилось. Нет. Нет.

— Давай создадим тебе пароль и второго пользователя с каким-то другим, вдруг, старый забудешь, когда я в отъезде.

Он отодвинул стул Даше. И та, находясь в шоке, села.

Как только дело было закончено, отец хлопнул себя по коленям.

— Картошку забыл! Пригорит же! — Рассмеялся. — А смогла бы помешать? Я кое-что принесу еще.

— Да… и спасибо, пап.

Она нерешительно обняла его. И, пока странное ощущение поддержки не испарилось, пошла мешать лопаткой картошку.

— Лариса! Ты куда дела синий пакет, а?

Голос отца был недовольным. Он, скорее, не спрашивал, а возмущался.

— В шкафу. Нечего отдавать! Игорь, блин, что ты ей притащил? В своем уме?

— Это Женя подобрала, крестная все-таки. Немедленно отдай!

— Что ты мне указываешь? А? Хочешь дочь под венец раньше времени отдать? Или чтобы она себе кого-то подцепила и в подоле принесла? Я не позволю! Игорь, черт возьми, поезжай в свои командировки и к Женям!

— Я не спрашивал разрешения.

Отец сказал это ледяным и абсолютно спокойным тоном. Но эта взвешенная реакцию пугала Дашу больше истерики матери. Содержимое пакета было не важным.

В голове закрадывались тревожные мысли. Что, если отец уйдет? Насовсем. Они впервые ссорились при ней.

Уйдет и тогда…