Скоро рассвет (СИ)

Даша остановила себя. Нельзя об этом думать всерьез. Нельзя. Говорят, сбудется.

***

Отец вернулся спустя пару минут. Хмурый, но спокойный. В одной руке держал темно-синий пакет, а во второй черную резинку, которой обычно перевязывал длинные, с первой сединой, волосы.

— Ну, доставай. Крестная тебе собрала что-то девчачье, — он говорил с явным волнением.

Ему было важно понравится или нет. Теперь и Даша нервно кусала губы.

Пакет приятно шуршал, а пальцы дрожали в предвкушении. Что там? Первым показалась ткань в цвет пакета. Развернула — легкое платье с аккуратным плетеным пояском. А еще джинсы, пара футболок: белая, серая, черная и бордовая. Под ними коробка с черными босоножками на большой платформе и косметичка.

— Спасибо…

— Не благодари, ешь, собирайся и иди гулять, развеешься после учебы, а за компьютером посидишь завтра. Я сегодня настрою в нем все, если доверяешь.

— Да!

Даша не верила своим ушам. Вот так просто? Раньше отца мало заботило происходящее дома. Он приезжал, отсыпался недельку и уезжал. А сейчас в нем что-то изменилось, но Даша не могла озвучить это ощущение. Пока не знала как его назвать. Сожаление об утраченном времени?

Пока отец не передумал, взяла платье и косметичку.

— Босоножки забыла. Завтра, кстати, пройдемся на вокзал, выберем тебе новую обувь, — явно хотел что-то добавить, но сказал только это.

— Спасибо! А…

— Лариса ничего не скажет, — он мягко произнес это. — Не волнуйся. Беги.

Стоило ущипнуть себя, вот только Даша и так понимала: не сон. Обычно отец называл маму Лара. А теперь в, казалось спокойном тоне и “Ларисе”, отчетливо читалось раздражение на супругу.

Правда часто скользит в произношении имени. Так писалось в какой-то книге.

Замок в ванной поддался со второго раза. Он оцарапал разбухшую от влаги древесину. В комнате мать, на кухне отец, а в большой комнате не закроешься.

Пару секунд Даша задумчиво смотрела на платье в своей руке. Боялась, что окажется маленьким и не влезет в него. Мать часто говорила, что дочь растет и становится “коровой”. Навязчивые замечания и уколы по самолюбию не прошли бесследно. Даше всегда казалось, что она какая-то не такая: недостаточно красива, волосы не такие, как нужно, типаж внешности не тот. Но толстой никогда себя не считала. Она видела полных девочек, хотя и те, по ее мнению, выглядели симпатично. Но иногда сомнения и страх все равно накатывали на нее.

— Ладно… — сказала и тяжело вздохнула.

На удивление село хорошо. Хлопок чуть-чуть помялся, но приятно касался кожи. Гладкий и непривычно нежный. Плечики были на месте, а пояс аккуратно собрал чуть-чуть ткани на поясе. Так платье перестало выглядеть слегка мешковатым.

Удобнее всего оказались босоножки. Платформы будто и не было, а мягкие детали не натрут! Как же эта обувь отличалась от советской маминой, которую втихаря выходило достать из коробок и примерить.

Осталось самое страшное. Замок косметички открылся не с первого раза: он зажевал ярлычок изнутри и пришлось повозиться. Крем, коричневый карандаш, тушь, двушка теней и кругленькая пудра.

Даша растерялась немного. Иногда, втихаря, подкрашивала глаза маминым карандашиком, все равно почти не видно, а к вечеру он и вовсе исчезал, мать даже не замечала. А тут тушь! Тени!

На самом дне нашлась пара кисточек. С них и начала краситься. Набрала немного темно-коричневого оттенка и нанесла в уголок верхнего века. Совсем близко к ресницам, как девочки в колледже рисовали стрелки, так и она делала это тенями, мягко растушевывая.

Боялась, поэтому вышло не ярко и едва заметно. Но нанесла еще вниз, так глаза стали ярче. И, прикусив губу, рискнула чуть-чуть прокрасить межресничку карандашом.

Посмотрела в зеркало — вроде, ничего не изменилось, но так Даша стала чувствовать себя комфортнее. Плюнув на то, что скажет мать, накрасила ресницы и чуть-чуть припудрилась.

Когда складывала косметику обратно, заметила на самом дне маленький пробник парфюмов. Сладкие, цветочные. Но так показалось на первый взгляд. На самом деле пахло ананасом, а как только выветрилось, чем-то нежным и мягким, едва уловимым.

— На… запястье и шею, так…

Даша вспоминала как наносила парфюм Ирка. Обливаться им с ног до головы точно не стоило. Ей не нужно маскировать сигареты. Поэтому намазала на запястья и немножечко на шею.

Дальше было сложно. Стоило куда-то спрятать косметичку вдруг мать отберет. Скажет, что рано ей, что на трассу с таким ходят. Решено было положить в ящик с тетрадями на кухне. А карандаш и парфюм, на всякий случай, спрячет на книжной полке. Там искать никто ничего не будет.

— Чудесно выглядишь! Крестная угадала со всем, — он сказал это с теплом и широко улыбнулся. — Есть будешь?

Отец стоял с тарелкой картошки. А Даша смущено опустила глаза и вспомнила, что действительно голодна.

— Да, сейчас только положу…

— Хорошо, я поставлю тебе.

Он улыбнулся и начал накладывать еду.

Даша пару секунд не дышала. Боялась что что-то скажет, но ничего не происходило. Отца явно не смущал ее внешний вид и он точно не был против.