Скоро увидимся

Еще наблюдал уходящий в бесконечность зеленый пейзаж… на секунду пейзаж отлично представился, но тут же ушел, и на смену ему, незваные, явились фрагменты площадки — стол, за которым сидел Ванлейн, очки, газета, пепельница, стакан с недопитым соком…

Еще через полминуты капитан быстро набрал по внутренней линии номер инспектора.

Сначала никто не брал трубку, потом ответил какой-то другой сотрудник:

— Он, сэр, ушел сегодня пораньше. Вечером у него еще работа в ночном клубе.

— Да, помню, спасибо.

Осматривая площадку в тот день, Дункан зафиксировал ряд отдельных деталей. К деталям в оперативной работе он относился как к живым — полежат до времени, а потом вдруг сами задвигаются, — вот сейчас шевельнулась одна.

Фотографии у инспектора в закрытом служебном сейфе, завтра надо прямо с них и начать.

Дома, приготовляясь к вечернему выходу, Дункан провозился с подбором к костюму рубашки и галстука.

Понемногу приходя в раздраженное состояние.

Он покупал что-то бог знает когда, в шкафу полно всякой дряни, но фасоны, годные для официальных мероприятий, для увеселений сейчас, возможно, не те.

В последние годы их супружеской жизни жена часто проводила время с друзьями из своей университетской среды, а он редко куда-нибудь выбирался. Да почти никуда, если отбросить бассейн и спортивный зал. Вот и сделана уже карьера, надо жить, а получается, он этому не учился и не умеет.

Закругляться пришлось второпях, и почти с отчаяньем Дункан выхватил коричневую сорочку и к ней красный галстук.

В доме не было большого зеркала, по дороге, пытаясь представить, как это выглядит с серым костюмом, он чуть не врезался в микроавтобус, и приехал с колющей мыслью, что жизнь его сжалась в тугое кольцо.

Правда, прибыл без опоздания.

А в фойе перед зеркальной стенкой вдруг замер — темно-серая с блестящим оттенком ткань хорошо сидящего костюма словно и замыслена была для сочетания с коричневым и немного красным. Капитан расстегнул пуговицы на пиджаке… вышло еще лучше, и даже несколько шиковато.

— Вы очень элегантны, сэр, — улыбаясь, сообщил вышедший встретить администратор. — Форма вам к лицу, но так значительно лучше.

Дункан здоровался на ходу, в зале было много улыбок и женщин, странной показалась совсем недавняя мысль, будто жизнь его чем-то скована.

Три столика на две персоны располагались у дальней стены на небольшом возвышении, администратор любезно подвел его к оставленному для них центральному.

Кресла стояли боками к залу, который можно было наблюдать, слегка повернув голову. Капитан, устроившись, хорошо видел лица и видел, как некоторые его сотрудники, склоняясь к дамам, показывают на него глазами, объясняя кто это такой.

Ручные часы показывали тридцать одну минуту девятого, а когда капитан снова повернул голову, Коннерс уже ступил в зал.

Прежнего начальника заметили, несколько голосов произнесли его имя. Тот, двинувшись по проходу, сразу же принялся тормозиться, вынужденный отвечать в разные стороны на приветствия.

А кульминация наступила, едва он достиг середины — люди начали аплодировать.

И под эти аплодисменты ветеран прошествовал к столику, где его встретил Дункан.

Конечно, в городе Коннерса знали не одни полицейские, а по фотографиям местных газет знали, наверное, все.

С возвышения он еще раз поблагодарил публику улыбками и поклонами.

Но когда сел за столик, чуть опустил голову и некоторое время молчал, только раздавались небольшие покашливания и рука несколько раз объясняюще качнулась в сторону зала.

Официант тихо спросил, можно ли принять заказ или ему подойти чуть позже.

— Можно, — встрепенулся гость, — зачем тянуть с правильным делом?

И попросил виски.

Дункан, по совету официанта, выбрал для начала крабовые салаты и свежие овощи.

— Ах, хорошо, дорогой, на людях, — Коннерс откинулся в кресле, посмотрел в зал и еще раз кивнул там кому-то. — Жена последние годы болела, и мне, глядя на нее, тоже ничего не хотелось.

Дункан обратил внимание, что к синему костюму с белой сорочкой Коннерс приделал цветастый золотом галстук, и странное дело, вид получился праздничный и без кича.

— Вот вы умеете одеваться, — уловив внимание к галстуку, произнес тот, — поучили бы и меня.

— Да вы в полном порядке, — стало смешно от того, как он полчаса назад мучился гардеробными поисками. — Знаете, мы с женой с первых лет жили по-разному. Она часто ездила к друзьям, общалась. А я уставал и в свободные вечера больше с книжкой сидел или у телевизора.

Им что-то уже принесли, поставили виски.

— Мы оба жили правильно, дорогой, — Коннерс поднял стакан. — За веру в себя!

Вкусно, светло… приятно от мелодичной французской музыки и чего-то такого внутри, говорившего, что в жизни немало радостей, нужно только к ним повернуться.

Болтали о разном, а о деле начали перед десертом.

Коннерс весь день провел в городской библиотеке и — следовало отдать должное его настырности — получил интернет-консультацию и от медиков, и от специалистов Массачусетского технологического института.