— Сидите, Лиза, пусть делают, что хотят. Что ты удивляешься, Марта, я получила очень хорошую цену. Продала, и завтра мы едем в Европу. Пока не говорите детям, хочу немного отдохнуть.
— Как завтра?
— Как все на свете. Лиза, дорогая, не огорчайтесь, вы получите компенсацию. В размере шести месяцев, я думаю, вас устроит?
У лейтенанта из мундирного кармана торчал свернутый в трубку «факс».
Он протянул длинное, судя по колечкам, сообщение капитану.
— Из центральной лаборатории, сэр.
Дункан взял, но не стал разворачивать.
— И?
— Мы бы не смогли определить это не только экспресс-анализом, но и вообще никак. Новая синтетическая формула, и исполнение высочайшего класса.
— Синтетический наркотик?
— Но на четверть разбавленный колумбийским, пыльца, сэр, там настоящая.
Капитан просидел с полминуты молча, постукивая концом бумажной трубочки по столу.
Лейтенант, хотевший что-то сказать, передумал, решив деликатно выждать.
Паузу прервал официант, извинившийся за небольшую задержку — на кухне был сбой с электричеством, но скоро им все принесут.
Капитан обратил взгляд на подчиненного:
— Ты хочешь омлет с помидорами?
— Э, благодарю, пожалуй, что нет. И еще, сэр, они повысили цены на наркотики.
— Жаль. Я все думаю, кому бы его…
Дверь кабинета широко распахнулась.
— Лиза? Вы каким ветром?
— Боюсь, история закончилась, или закончилась на какое-то время.
Галантный Коннерс стал усаживать девушку.
— Спасибо, сэр. Завтра они все уезжают в Европу, а компанию Ромми уже продала японцам. Мне дали шикарный расчет.
Коннерс застыл у своего кресла…
Слышен шелест секундной стрелки настенных часов…
Словно вдруг уехали все, и лишь они трое живут сейчас в этом мире, а за дверью кабинета начинается пустота…
Нет, там где-то труп Людвига.
Дункан уже знает, он теперь всегда будет чувствовать, что в мире, который снова зальется солнцем и звуками, есть труп. История не закончится.
— Сэр, я знаю этого человека, — Лиза показывает на фотографию, одну из сделанных криминалистами недавно в лесу. — Это садовник Ванлейнов, который ухаживал за георгинами.