Скорость обмена

Никто не успел спросить - что? Откуда-то из середины зарослей выстрелило точное подобие прежней «пушинки». Ветер подхватил ее, и она стала так же маневрировать. За ней появилось еще несколько. Четыре пары глаз не отрывались от них, хотя некоторые смотрели сквозь видоискатель камеры. Ахмет передавал в Гнездо словесное описание: биопомехи нарушали передачу изображений даже через спутник. Бен и остальные постоянно переспрашивали, вынуждая Папоротника повторять одно и то же с небольшими дополнениями. Его жена одобрительно кивала: словарь аборигенов должен был пополниться.

Они так и не узнали, была ли то намеренная попытка отвлечь их появлением одуванчиков. Папоротники не допускали мысли, что аборигены могли так хорошо разобраться в человеческой психологии, особенно после того, как выяснилось, что представляет собой их разум. Ник и особенно Эрни не были так уверены. Так или иначе, преднамеренно или случайно, но они отвлеклись и не заметили, как побеги из зарослей протянулись к тягачу и цистерне, опутали корпуса машин, проникли между колесами и гусеницами, к аварийному управлению, предназначенному для жучков и спасателей…

Пока они спохватились, обе машины оказались внутри просторных коконов, в плетенке из ветвей, местами доходящей в толщину до трех сантиметров. Еще один вопрос, обсуждавшийся позже: случайно или намеренно окно «Энни» до последнего оставалось открытым? Аборигены в конце концов могли уяснить назначение окон, экспериментируя со «Студнем».

Заметив, что происходит, Эрни вскрикнул от удивления и, мгновенно запустив двигатель, пошел на прорыв. Восклицание Пэм: «Погоди!» - всего на долю секунды опередило голос проводника:

Стоп. Наблюдение.

Эрни остановился - не столько потому, что считал нужным повиноваться аборигену, сколько потому, что успел убедиться: непосредственная опасность им не грозила, ветви не могли устоять перед мощью термоядерного двигателя. Многие уже отломились, и теперь наблюдатели не отрываясь смотрели, как они тянутся к основной массе ветвей, явно не слишком заботясь, где именно прирастать заново.

- Наблюдение. Движение позже, - пробы ради сказала Пэм.

Абориген сразу подхватил новое слово: Наблюдение. Движение позже.

Рука Эрни оторвалась от панели управления, но он больше не смотрел на планирующие семена одуванчика. Как и Ник. Оба гадали, пришлось ли испытать что-нибудь в этом роде их женам, ведь точно неизвестно, когда именно прервалась связь.

«Наверняка дальше к горячему северу», - сообразили оба. Они, естественно, часто переговаривались с женами, и те описывали солнце, почти поднявшееся над горизонтом. Женщины удивлялись, откуда при такой высокой температуре берутся густые и плотные облака. Тогда даже Доминик не рискнул гадать о причине.

- Это налет! Они возятся с аварийным сливным клапаном! - вскрикнул вдруг Ахмет, управляющий жучком и пользующийся его оптикой.

- Они об этом пожалеют, - холодно ответил Эрни. - Держи жучка наготове, закрывать все, что они откроют.

- А они… оно подпустит меня так близко?

- Думаю, они не сумеют тебя задержать. Я, если что, сразу покачу вперед.

Пэм, заботясь о проводнике, выговорила всего одно слово:

- Опасно!

Ответа пока не было, возможно, аборигены не сумели выделить ее слово из переговоров мужчин. Выждав несколько секунд, Пэм повторила предупреждение. Ответа извне, из «города» или другого места, откуда велась передача, не последовало.

- Аборигены управляют этими штуками, так же как управляли теми, которые вели «Студень»! - воскликнул Эрни.

Нику пришла в голову еще более безумная идея, но он пока держал ее про себя, прежде всего потому, что она выглядела абсурдной.

Все новые миллиметровой толщины усики тянулись к клапану. На нем не было приборов, которые позволили бы команде определить, какое они прикладывают усилие, но сам кран был снабжен предохранителем, не позволяющим ему откручиваться случайно. Четверо людей, как зачарованные, уставились на экран, следя, как усики разгибают, вынимают и отбрасывают шплинт.

Побеги продолжали играть с клапаном и очень быстро обнаружили, в какую сторону он подается. Температура поднималась, но парафин еще не полностью расплавился. Все же в цистерне у стенок набралось достаточно жидкости, которая тут же выплеснулась в отверстие. Наблюдателям было видно, как капля и еще несколько вслед за ней скатились и почти мгновенно испарились с грунта.

Результат их не удивил. Пэм без труда овладела собой - еще не ясно было, уместно ли в данном случае сочувствие, - и позаботилась окончательно прояснить значение нового слова:

- Опасно! Опасно!