Скорость Тьмы

Утром пятнадцатого января четырёхмоторный Фокке-Вульф Fw-200 как обычно проходил стандартный технический осмотр перед очередным вылетом. Предстоял перелёт в Растенбург. В последнее время Гитлер часто летал именно на этой машине, имевшей гордое имя «Кондор». Самолёт действительно чем-то отдалённо напоминал эту величественную птицу, наверняка именно по этой причине он и привлек фюрера. Обычно достаточно крупная машина использовалась Люфтваффе как бомбардировщик и самолёт дальней разведки, но для Гитлера была выпущена особая персональная модификация.

Управлять самолётом предстояло как всегда Гансу Бауру, личному пилоту фюрера. Одновременно с аэродромными техниками у воздушной машины работали офицеры СС из Аненербе. Два опытных псионика внимательно следили за копошащимися под кожухами двигателей механиками. Прочие офицеры тщательнейшим образом проверяли салон при помощи собак. Собаки безошибочно могли почуять любую замаскированную взрывчатку.

С самолётом всё было в порядке. Двухчасовой осмотр не выявил никаких аномалий. Технически «Кондор» был готов к полёту в любую минуту…

Лейтенант Фабиан фон Шлабрендорф прибыл на аэродром чуть раньше фюрера. Фабиан здорово нервничал. Хуже всего, если у самолёта, по-прежнему, крутятся проклятые псы. Но как оказалось, он зря волновался. Собак уже увели. У «Кондора» прогуливались лишь эсэсовцы из Аненербе, причём двое из них были псионики. Особые знаки отличия в петлицах (серебряные мечи перевязанные похожей на восьмёрку лентой) не вызывали никаких сомнений.

Под одеждой лейтенанта в специально пришитом кармане покоилась плоская красно-коричневая бутылка бренди Torres Jaime. Если его вдруг захотят обыскать, то особо не удивятся, ибо бутылку следовало передать фюреру за проигранный спор. Фабиан зря волновался и по поводу псов-ищеек. Собак всегда уводили перед появлением Гитлера, ибо по слухам они весьма агрессивно с недавнего времени реагировали на близкое присутствие фюрера. Даже его любимая овчарка по кличке Блонди содержалась теперь отдельно.

Ожидая на краю аэродрома приезда лидера нации, лейтенант меланхолично размышлял о том, почему бы ему его просто не застрелить на месте из табельного оружия. Такая возможность теоретически была. Во внутреннем кармане армейского кителя лежала важная депеша с восточного фронта, которую фон Шлабрендорф должен был лично передать секретарю Гитлера. Депешей его снабдили в Абвере, и она отнюдь не была какой-нибудь фальшивкой, самая настоящая сводка последних не очень утешительных новостей с фронта.

Однако обдумывая вариант быстрого убийства, лейтенант постепенно пришёл к выводу, что выстрелить ему наверняка не дадут. Личный псионик Гитлера Тиль Хёниц наверняка успеет почувствовать исходящую от убийцы опасность за несколько секунд до рокового выстрела. Вариант с пистолетом был слишком рискован и непредсказуем. Оставалось уповать на бомбу, мощности которой должно было хватить, дабы разрушить большую часть самолёта.

Однако с самого начала всё пошло несколько не по плану. Гитлер прибыл на аэродром не в одиннадцать часов утра, а значительно позже, в двенадцать тридцать. В сопровождении немногочисленной свиты фюрер выбрался из персональной машины, поспешно направившись к ожидающему на взлётной полосе самолёту. Дежурившие на аэродроме эсэсовцы фон Шлабрендорфа к Гитлеру не пустили и лишь после короткой, но ожесточённой перебранки всё-таки решились доложить о лейтенанте одному из адъютантов фюрера.

Фабиан нетерпеливо смотрел на вращающиеся винты самолёта. «Кондор» улетал, а бомба, по-прежнему, покоилась у него в кармане. Через минуту от ревущего самолёта к нему подбежал высокий молодой вервольф из личной охраны Гитлера.

- Что там у вас? – прокричал он, придерживая фуражку.

Сквозь нарастающий гул лейтенант едва смог его расслышать.

- Секретный пакет лично фюреру и бутылка отличного бренди. Вы можете их ему лично передать?

Вервольф нервно оглянулся на устроившего вокруг себя настоящую бурю самолёт.

- Поднимайтесь на борт…

Такой поворот событий не был предусмотрен заговорщиками, но Фабиан безропотно подчинился. К счастью, вервольф не заметил, как было бледно лицо лейтенанта, когда они оба бежали к ревущему Фокке-Вульфу. Их беспрепятственно пропустили на борт. Дверь плотно закрылась и «Кондор» начал медленный разгон. Внутренний интерьер самолёта был роскошен. Дорогая деревянная обшивка, шёлковые шторы, удобные кожаные кресла, резные панели из слоновой кости. Фабиана усадили недалеко от двери, после чего эсэсовцы доложили о нём в главный отсек салона, где непосредственно и располагался фюрер со свитой.

Какое-то время ничего не происходило. Самолет благополучно набирал высоту, двигатели размерено гудели и смерть казалась чем-то бесконечно далеким, словно едва различимое облако в иссиня ярком зимнем небе, приветливо заглядывающем в прямоугольный иллюминатор могучей воздушной машины. Лейтенанту не верилось, что ему придётся сегодня умереть.