Скорость

Работал Гарри за антикварным столом, мало напоминающим письменный, и когда он сел за него, а Билли — напротив, создалось впечатление, что встретились не адвокат и клиент, а два деловых партнёра.

После вступительных реплик о здоровье и жалоб на жару Гарри спросил:

— Так что это за важный вопрос, который ты не мог обсудить по телефону?

— Обсудить я мог, — солгал Билли, зато продолжил правдой: — Но мне всё равно нужно было приехать сюда по другим делам, вот я и решил повидаться с тобой и спросить о том, что меня тревожит.

— Тогда задавай вопросы, и посмотрим, знаю ли я что-нибудь насчёт законов.

— Речь идёт о доверительном фонде, который обслуживает Барбару.

Гарри Аваркян и Ги Мин «Джордж» Нгуен, бухгалтер Билли, были ещё двумя попечителями фонда.

— Два дня тому назад я получил финансовый отчёт за второй квартал, — сообщил ему Гарри. — Доход составил четырнадцать процентов. Отличный результат, особенно если принять во внимание нынешнее состояние фондового рынка. Даже с учётом расходов на содержание Барбары основной капитал устойчиво растёт.

— Мы удачно инвестировали средства, — согласился Билли. — Но вчера я лежал ночью без сна и волновался: а нет ли у кого возможности залезть в горшок с мёдом?

— Горшок с мёдом? Ты про деньги Барбары? Если уж тебе нужно о чём-то волноваться, как насчёт астероида, который может столкнуться с Землёй?

— Я волнуюсь. Ничего не могу с собой поделать.

— Билли, я сам составлял документы фонда, там нет ни одной «дырки». А кроме того, с таким охранником, как ты, из сокровищницы не пропадёт и цент.

— А если со мной что-то случится?

— Тебе только тридцать четыре года. С высоты моего возраста, ты едва вышел из пубертатного периода[18].

— Моцарт не дожил и до тридцати четырёх.

— На дворе не восемнадцатый век, и ты не умеешь играть на рояле, поэтому сравнение неуместное. — Гарри нахмурился. — Ты заболел или как?

— Бывало, чувствовал себя лучше, — признал Билли.

— Что за повязка у тебя на лбу?

Билли и ему рассказал байку о коварном сучке.

— Ничего серьёзного.

— Для лета ты бледный.

— Давно не рыбачил. Послушай, Гарри, рака или чего-то такого у меня нет, но я всегда могу попасть под грузовик.

— В последнее время они охотились за тобой, эти грузовики? Тебе приходилось от них убегать? С каких это пор ты превратился в пессимиста?

— Как начёт Дардры?

Дардра и Барбара были близняшками, только разнояйцевыми. И разительно отличались друг от друга как внешне, так и внутренне.

— Суд не только отсоединил её от сети, — ответил Гарри, — но перерезал провод и вытащил батарейки.

— Я знаю, но…

— Она — кролик «Энерджайзера»[19], только злобный, но уже стала историей, как тот бифштекс, который я съел за ленчем на прошлой неделе.

Мать Барбары и Дардры, Сисили, была наркоманкой. Отец так и остался неизвестным, поэтому в свидетельства о рождении близняшек внесли девичью фамилию матери.

Сисили попала в психиатрическую клинику, когда девочкам исполнилось два года, её лишили родительских прав, а Барбару и Дардру отправили в приют. Через одиннадцать месяцев Сисили умерла.

До пяти лет девочки жили в одном приюте. Потом их разлучили.

В двадцать один год Барбара нашла сестру и попыталась наладить отношения, но получила отказ.

Пусть и в меньшей степени, Дардра унаследовала пристрастие матери к химическим стимуляторам и вечеринкам. И нашла свою правильную и трезвую сестру слишком скучной и пресной.

Восемью годами позже, после того как пресса уделила трагическому случаю с Барбарой повышенное внимание, а страховая компания учредила семимиллионный трастовый фонд, чтобы оплачивать её длительное лечение, у Дардры вдруг прорезалась любовь к сестре. Будучи её единственной родственницей, она попыталась через суд стать единственным попечителем фонда.

К счастью, по настоянию Гарри, вскоре после помолвки Билли и Барбара в этом самом кабинете составили и подписали короткие завещания, согласно которым каждый становился единственным наследником другого.

Прошлое Дардры, её методы, нескрываемая жадность вызвали презрение судьи. В иске ей отказали, а в частном определении судья указал, что Дардра преследовала исключительно личную выгоду.

Она попыталась обратиться в другой суд. Но вновь ничего не добилась. Последние два года они о ней не слышали.

— Но если я умру…

— Ты уже выбрал людей, которые могут стать попечителями вместо тебя. Если тебя переедет грузовик, один из них займёт твоё место.

— Я понимаю. Тем не менее…

— Если тебя, меня и Джорджа Нгуена переедут грузовики, — оборвал его Гарри, — более того, даже если каждого из нас переедут три грузовика подряд, у нас есть наготове кандидаты в попечители, которые в любой момент могут нас сменить. А до того времени, как их полномочия признает суд, повседневные дела фонда будет вести сертифицированная фирма, специализирующаяся на управлении трастовыми фондами.

— Ты подумал обо всём.

Большущие усы приподнялись в улыбке.

— Из всех моих достижений я более всего горжусь тем, что меня ещё не выгнали из коллегии адвокатов.

— Но если что-то случится со мной…

— Ты сведёшь меня с ума.