Скорость

— Через три минуты после того, как ты ушёл из офиса Гарри, оплаченное время на твоём счётчике истекло.

Шериф мог говорить правду.

— Я опустил в счётчик два четвертака, — добавил Палмер.

— Благодарю.

— В водительской дверце разбито стекло.

— Так уж вышло, — пожал плечами Билли.

— Это не нарушение правил дорожного движения, но ты должен поставить новое стекло.

— Я договорился на пятницу, — солгал Билли.

— Тебя это не волнует, не так ли? — спросил шериф.

— Что?

— Наш разговор, — Палмер оглядел библиотеку. Рядом никого не было. — Наедине.

— Меня это не волнует, — ответил Билли.

Он имел полное право развернуться и уйти. Вместо этого остался, полный решимости не показать даже намёка на испуг.

Двадцать лет тому назад, четырнадцатилетним подростком, Билли Уайлс уже выдержал допросы, которые проводились так, что могли поставить крест на карьере Джона Палмера в правоохранительных органах.

Вместо этого Палмера повысили из лейтенантов в капитаны, а потом в начальники полиции. Со временем он выставил свою кандидатуру на должность шерифа и победил на выборах. Дважды.

У Гарри было короткое, но чёткое объяснение карьерному росту Палмера, и он говорил, что слышал его от помощников шерифа: дерьмо всплывает.

— Как мисс Мандель в эти дни? — спросил Палмер.

— Без изменений.

Билли задался вопросом, а известно ли Палмеру о звонке по номеру 911. Наполитино и Собецки не было необходимости писать рапорт, с учётом того, что тревога оказалась ложной.

А кроме того, сержанты служили в отделении управления шерифа, которое располагалось в Сент-Элене. И хотя Палмер частенько ездил по вверенному ему округу, само управление находилось здесь, в административном центре округа.

— Печально, что все так вышло, — сказал Палмер.

Билли промолчал.

— По крайней мере, до конца жизни она будет окружена заботой, благо деньги на это есть.

— Она поправится. Выйдет из комы.

— Ты действительно так думаешь?

— Да.

— Все эти деньги… я надеюсь, ты на здоровье не жалуешься.

— Нет.

— Она должна получить шанс насладиться принадлежащими ей деньгами.

Лицо Билли осталось каменным, он ничем не показал, что прекрасно понял намёк Палмера.

Зевая, потягиваясь, такой расслабленный и небрежный, Палмер, вероятно, видел себя котом, играющим с мышкой.

— Знаешь, люди будут рады, узнав, что ты не выгорел дотла, что ты продолжаешь писать.

— Какие люди?

— Те, кому нравятся твои произведения, разумеется.

— Вы кого-нибудь из них знаете?

Палмер пожал плечами:

— Я не вращаюсь в этих кругах. Но в одном я уверен…

Поскольку шериф хотел услышать вопрос: «В чём?» — Билли его не задал.

Молчание Билли заставило Палмера продолжить:

— Я уверен, что твои отец и мать гордились бы тобой.

Билли отвернулся от него и вышел из библиотеки.

После царящей там прохлады, обеспечиваемой системой кондиционирования, летняя жара набросилась на него с удвоенной силой. На вдохе ему казалось, что он задыхается, на выдохе — что его душат. А может, причиной была не жара, а прошлое.

Глава 38

Мчась на север по шоссе 29 то в тени растущих у дороги деревьев, то вновь под яркими лучами летнего солнца (склоны знаменитой и плодородной долины сначала незаметно, а потом всё более явственно сближались с шоссе), Билли думал о том, как защитить Барбару.

Фонд мог нанять круглосуточную охрану, пока Билли не нашёл бы выродка или выродок не прикончил его. С деньгами проблем не было.

Но он жил не в большом городе. В телефонном справочнике не значились десятки, если не сотни охранных фирм.

Дать внятное объяснение охранникам, зачем ему понадобились их услуги, Билли не мог. Правда связала бы его с тремя убийствами, которые выродок и так собирался повесить на него.

Не зная правды, охранники не имели бы понятия, какой сильный и коварный враг им противостоит. То есть он поставил бы под угрозу их жизни.

Кроме того, большинство здешних охранников раньше служили в полиции или продолжали служить и теперь, подрабатывая в своё свободное время. То есть они или работали на Джона Палмера, или продолжали сотрудничать с ним.

Билли не хотел, чтобы Палмер узнал о том, что у Барбары появилась круглосуточная охрана. Шериф мог задуматься, а к чему бы это. Шериф мог начать задавать вопросы.

После нескольких лет, в течение которых Палмер не обращал на него внимания, Билли вновь попал в поле его зрения. И ему совершенно не хотелось, чтобы Палмер заинтересовался им всерьёз.

Он не мог попросить друзей помочь ему с охраной Барбары. Для них риск был бы слишком велик.

Да и не было у него столь близких друзей, к которым он мог бы обратиться с такой деликатной просьбой. В большинстве своём его окружали не друзья, а знакомые.

Он сам к этому стремился. Отгораживался от людей. Не подпускал их к себе. И теперь пожинал плоды.

Ветер, врывавшийся в окно, закладывал уши.

В час величайшей для Барбары опасности ему предстояло защищать её в одиночестве. И он не знал, удастся ли ему это, даже ценой жизни.

Она заслуживала лучшего мужчины, чем он. С его прошлым никому не следовало обращаться к нему за защитой.

«Моё последнее убийство: в полночь четверга».