Скоростная любовь

Неужели? Он действительно все это спланировал? Кем были те люди, которые, появившись из ниоткуда, уничтожили нас с ним? Для чего ему нужно было подрывать нас? Разве не моей смерти он добивался? Отчего не бросился к ней, выиграв в этой нечестной схватке? Он стер нас обоих, а теперь вез меня в неизвестном направлении. Что будет дальше? Я ничего не понимал. Меня кружило. Голова постепенно сдавалась. У моего мозга садилась батарея. Последнее, что разорвало меня на части, перед тем как я окончательно потерял связь с этим миром, это мысли о ней. Полина. Я оставил ее одну. Совсем одну. Я боялся за нее. Я не мог так подвести человека, которого любил. Это было моим предательством по отношению к ней.

— Не дергайся! — пробормотал мужской голос.

Что это за запах? Я приоткрыл один глаз.

На меня смотрел незнакомый мужчина. Кто он? Я попытался приподняться.

— Нет-нет! Ты что? Спи давай.

Мои вены во многих местах были проколоты. С обеих сторон от моей кровати виднелись капельницы. Я с ужасом, с непониманием посмотрел на незнакомца. Взяв шприц, заполненный непонятно каким лекарством, он ввел раствор в одну из капельниц, присоединенных ко мне. Спустя мгновение у меня в глазах все помутнело. Я вырубился.

Одна рука была в гипсе. Грудь была перевязана. Потихоньку набравшись сил, я приоткрыл глаза и рассматривал все вокруг. В первую очередь себя. Капельницы. От многочисленных уколов кое-где на руках просматривались синяки. Я попытался подтянуться на свободной руке.

— О-о-о, — резкая боль застала меня врасплох.

Болели ребра. Это была та самая боль, именно ее я почувствовал сразу же после аварии. Половина моей головы была забинтована. Я оглядел единственное, что казалось свободным — свою руку. Она вся была в глубоких подзатянувшихся ссадинах. Еле-еле сдерживая умопомрачительную боль, я откинул одеяло. Настал новый приступ ужаса.

Я похудел. Или нет? Скорее побелел. Из-под больничной рубашки, а именно она была надета на мое поврежденное тело, торчали две несуразные, наполовину забинтованные, бледные, с сине-зеленоватыми подтеками, конечности.

Я немного пошевелил ими. Мда. Не сказал бы, что это прошло успешно. Ноги еле-еле слушались меня. Все мышцы болели. Оценив ситуацию, порадовавшись, что не имею возможности посмотреть на свое лицо, я осмотрелся по сторонам.

Моя кровать, сильно напоминающая больничную койку, находилось в довольно маленькой комнате. Койка, две табуретки, тумбочки по бокам. Белая дверь напротив, судя по всему, это был туалет с ванной. Небольшое окно, через которое светило солнце. Значит, сейчас день.

Я не мог понять, где нахожусь, и что происходит. Меня не устраивало такое положение вещей. С отвращением переведя взгляд на исколотые руки, слегка зажмурившись, я выдернул из себя многочисленные трубки. Кое-как усевшись на кровати, попытался спустить ноги на пол.

Больно. Очень больно. Малейшее шевеление торсом вызывало спазмы. Дыхание сбивалось. Голова начинала кружиться. Я мог в любой момент отрубиться. Переборов себя, я кое-как спустил конечности. Попытавшись встать, моментально оказался на полу.

— А-а! — не мог сдержать крика. Все тело было настроено против меня. Оно убивало меня.

Спустя мгновение в комнату ворвался уже известный мне мужчина, вместе с ним вбежала незнакомая девушка.

— Так! Подымаем его!

Не обращая внимания на мое возмущение, они вдвоем уложили меня обратно.

— Парень! С ума сошел? Еще немного времени без обезболивающего, что я даю тебе, и ты загнешься от боли! Лежи! Не двигайся! Приходить в себя тебе долго! Меня радует, что ты очнулся. Это чудо.

— Что это за место? — мой голос показался мне чужим. Не моим. — Где я?

— Это сейчас непринципиально. Отдыхай.

Он вновь погрузил меня в сон.

— Если я попрошу тебя поговорить со мной, описать свои ощущения, ты не попытаешься сбежать? — его пристальный взгляд не давал мне спокойно сосредоточиться, придумывая план побега.

Я не мог точно сказать, сколько дней провел в этом месте. Но с каждым разом, с каждым пробуждением я чувствовал себя уверенней. Я не знал, его ли стоило поблагодарить за это? Нет. Перед похвалой мне следовало знать, кто он.

— Нет, — коротко ответил я.

— Как ребра?

— Нормально! Ай! — он надавил мне на грудь.

— Тебе еще долго восстанавливаться. Ноги как?

— Да ничего. Правда… иногда они не слушаются меня.

— Пройдет. Синяки пропадут. Раны затянутся. Рука срастется. Голова тем более. Она у тебя оказалось очень крепкой.

— Ну-ну, — ухмыльнулся я.

— Не смей вставать! Понял?

Он вышел из моей комнаты-клетки, не прикрыв до конца дверь.

— Слушай… он уже полностью вменяем. Я могу тебе гарантировать, что твой друг будет жить. Его организм потрясающе со всем справился. Стойкий товарищ, пережить такую аварию… Да. Буду ждать.

Я озадачено посмотрел на него, стоило ему вернуться.

— С кем вы сейчас говорили?

— С твоим другом, а что? У тебя заботливый товарищ. Дима, да? Я могу тебя звать по имени? — поинтересовался мужчина.