Скорпика

Внутри хижины было чисто, без излишеств. Один высокий стол и один низкий, два стула, две табуретки и несколько полок. Все из разнородного дерева. Две койки с тонкими матрасами и легкими летними одеялами. Несколько потертых нестираных ковров. «Жизнь без роскоши», – размышляла Кхара. Впрочем, то же самое можно сказать и о жизни, которую вели она и ее сестры-воительницы, живя в палатках и передвигая свой лагерь в зависимости от времени года.

Пока хозяин доставал несколько кувшинов вина и закупоренный бурдюк, Гретти взяла Кхару за руку, оставив в ее ладони небольшой предмет. Посмотрев вниз, Кхара улыбнулась и заметила, что девочка передала ей свой запас ивовой коры. Затем Гретти с благодарным кивком взяла у хозяина кувшин с вином и удалилась.

Они остались втроем: Кхара, мужчина и стрела.

Женщина спросила:

– На кровать?

Хозяин сказал, отведя взгляд:

– Думаю, на стол.

– Как пожелаешь. – Кхара села на стол, подавшись назад и приняв удобное сидячее положение, не опуская левую руку, боясь надавить на рану. Под ее бедрами оказалась гладкая древесина. Она ощущала ее там, где задралась юбка, чуть выше задней части коленей. Огонь в плече усиливался, но Кхара продолжала сжимать кору в руке. Чем дольше она не жевала, тем больше будет пользы, когда кора окажется во рту.

– Кажется, вам совсем не больно, – удивился мужчина.

– Так и должно казаться, – ответила королева. – Нас учат терпеть. А правда, что местные разбойники смазывают свое оружие ядом?

– Возможно, – произнес мужчина. – Я осторожно подбирал слова, чтобы не нагнетать обстановку. Сердитесь?

– Нет. – Кхара хотела улыбнуться, чтобы успокоить его, но напряжение вызывало интерес, полный возможностей. Она позволила молчанию затянуться.

– Я рад. Итак. Пожелаете, чтобы крепкое вино было на вашем теле или внутри?

– Пожалуй, оба варианта.

Он кивнул и переставил бурдюк на стол в пределах досягаемости. Кхара наблюдала за его приготовлениями, следя за четкими уверенными движениями в таком маленьком пространстве. Полоски ткани были аккуратно сложены на краю стола, рядом расставлены маленькие горшочки и склянки. Когда все было готово, он поднес режущий инструмент к тому месту, где древко стрелы торчало из ее плеча.

– Нет, – сказала Кхара, пальцами удерживая его руку.

– Нет?

– То есть не так. Со спины.

Кхара не была уверена, что он понял причину ее поступка, но это и не важно, лишь бы повиновался.

– Как пожелаете, – повторил он слова, сказанные ею ранее.

Королева опустила руку. Когда он приблизился, то поднесла последний кусочек ивовой коры к зубам и начала жевать, поблагодарив Гретти.

Каким бы осторожным ни был мужчина, когда ввел режущий инструмент в ее плоть, она почувствовала лезвие. Несмотря на всю свою выдержку, Кхара не смогла унять дрожь в теле. Даже скорпиканка не могла контролировать некоторые действия. Кора приглушала боль, но ничто, кроме арканской магии, не могло устранить ее полностью.

Когда мужчина одним быстрым движением перерезал древко, Кхара почувствовала, как все внутри нее задрожало. Она услышала щелчок, резкий звук в маленьком тесном пространстве, и почувствовала, как мужчина поймал отрезанную часть стрелы, когда та начала падать. Когда он наклонился, чтобы рассмотреть проделанную работу поближе, прядь его темных волос почти коснулась ее плеча.

Прежде чем он успел подняться, Кхара схватила рукой оставшееся древко и сжала его так сильно, что ногти впились в ладонь. Она быстро выдернула то, что осталось от стрелы, и отбросила в сторону. Скорпиканка больше доверяла себе, чем незнакомцу, каким бы милым он ни был.

Она опустила взгляд на рану, чтобы проверить ее. Да, кровь вытекала свободно из узкого отверстия на расстоянии ладони над ее грудью. Она предположила, что так же обстоят дела и со спиной. Всю стрелу удалили, оставив отверстие не больше толщины тростинки. Раны были чистыми. Возможно, со временем все заживет.

Стиснув зубы, королева сказала:

– А теперь – вино.

Мужчина открыл бурдюк и вложил его ей в руку. Она поднесла его к губам и долго пила. Кхара сглотнула и поморщилась, почувствовав, как ее рот обжег не такой сладкий, как она ожидала, а дикий, резкий вкус.

– Вино паршивое, – вздохнула она.

– А я и не говорил, что оно вкусное, – ответил мужчина, крепко прижимая ткань к ее плечу. – Я сказал лишь, что оно крепкое.

Она сделала еще один долгий глоток и рассмеялась, а затем протянула емкость ему.

Пока он пил, она правой рукой развязала и сняла мягкий кожаный жилет, который был надет поверх грудных креплений, оставив обнаженными плечи и шею. Мужчина не сводил с нее глаз.

Вдвоем они очистили рану вином и водой, затем наложили повязку из мягкой шерсти, а поверх нее прикрепили более длинную полоску чистой хлопчатобумажной ткани. Последний кусок он обернул вокруг ее плеча и заправил свободный конец, проведя пальцем по кромке.

– Ночью будет кровоточить, – сказал он. – Думаю, пару часов, не больше. Завтра сменим повязку.