Скорпион (ЛП)

— Я давно не бывала на побережье, — сказала она. — Здесь очень приятно.

— Да, тепло. Хотя летом будет душно и жарко, даже бриз не спасает.

Марти снова встретилась глазами с Кристен:

— Извините. Я журналист. Моя работа — задавать вопросы. Я не хотела совать нос в то, что меня не касается.

Детектив просто пожала плечами и встала, собрав мусор со стола в корзинки:

— Наверное, пора вернуться в город?

Марти последовала за ней, подхватив тему:

— Я бы хотела сегодня поговорить с матерью убитого. Как думаете, это возможно?

— Вы с ней созванивались?

— Нет, но Кесара сказала, что она не работает. Она должна быть дома.

Глава 8

Бейли вела машину вниз по 48-му шоссе — назад в Браунсвилль. Хоть у нее и не было причин не доверять Марти Эдвардс, Бейли решила оставить свои мысли при себе. Но от всего того, что описала журналистка, от сломанной пломбы на коробке и похищенной улики, сильно пахло укрывательством. Но этот случай не казался каким-то значимым… почему здесь потребовалось укрывательство?

— Вы на самом деле считаете, что в моем автомобиле были установлены жучки? — спросила Марти.

Бейли быстро взглянула на нее, и снова перевела взгляд на дорогу:

— Да, действительно, это странное предположение, что отделение полиции, захотело бы устроить слежку за журналистом. Но учитывая то, что лейтенант Марш отправил меня следить за вами, да и все то, что вы рассказали об этом случае, меня бы это уже не удивило.

Она выполнила разворот, выезжая на проселочную дорогу, ведущую в район Соутмост, где жила мать убитого.

— И не то чтобы я была параноиком, — продолжила она, — Просто я из первых рук знаю о том, что они так уже делали.

— Что вы имеете в виду?

— Когда я только начинала работать здесь, они были очень раздражены моим появлением. Я даже не подозревала, насколько они разозлились. У меня было чувство, что за мной следят; казалось, они знают все — что я сделала, куда я пошла, где пообедала, что купила в магазине. Примерно через шесть недель я не выдержала и купила комплект зачистки. Он способен обнаружить электронные наблюдательные устройства любого типа. Жучки в телефоне, в помещении, на одежде. Перехватывает и видеосигналы. В общем, настоящая аппаратура Джеймса Бонда.

— И что удалось обнаружить?

— Датчик слежения на автомобиле и несколько жучков в доме.

— И что дальше?

— Я их уничтожила.

— Здорово. И что сказал на это ваш лейтенант?

— Мы никогда об этом не говорили. Конечно, после того как я сломала эти устройства, они поняли, что я знаю о слежке. С того времени я больше ничего не находила, но недоверие между нами осталось.

— Не знаете, зачем им это было нужно?

— Нет. Они ведь ничего не знали обо мне, о моей профессиональной этике. Я тогда думала, что они считают, будто я недостаточно хороша для этой работы. В силовых структурах не так много женщин.

— А что вы думаете об этом теперь?

Бейли пожала плечами:

— Теперь я понятия не имею, что они имели в виду. — На самом деле, у нее появились кое-какие подозрения, но пока она не посчитала возможным поделиться ими с репортером.

Она свернула налево, на Соутмост-Роуд, вниз по улице, которая казалась скорее мексиканской, чем американской. Большинство рекламных вывесок здесь были на испанском языке, написанные от руки. Вдоль улицы одна за другой следовали частные лавочки — автомастерские, ателье, ресторанчики национальной кухни, продуктовые магазины, мясные лавки, прачечные, ломбарды. Между этими заведениями попадались небольшие каркасные дома с крошечными двориками и заборами, скрепленными цепями, у самой кромки узкого тротуара.

— Я думала, что они выставили во дворах товар на продажу, — сказала Марти. — Но эта одежда… они ее просто так сушат, да?

Бейли кивнула. Она уже привыкла к виду одежды, развешенной на заборах, где на плечиках, где просто так:

— У большинства этих людей нет стиральных машин и сушилок.

— Но ведь бытовая техника довольно дешевая, — сказала Марти. — Так почему же…

— Посмотрите на эти дома. Сомневаюсь, что у них есть электричество, необходимое для стиральных машин. Кроме того — так жили их матери, их бабушки… такая стирка — это просто их традиция. — Она притормозила у светофора.

— Какая улица нам нужна?

— Аламоза.

Два квартала спустя, Бейли свернула на улицу Аламоза. Дома здесь были немного побольше, хотя и не слишком.

— Это он, — сказала Марти, указывая на аккуратный деревянный каркасный домик, выкрашенный белой краской и выглядящий довольно новым.

Бейли припарковалась на обочине и заглушила двигатель:

— Вы говорите по-испански?

Марти покачала головой:

— Нет, а вы?

— Недостаточно хорошо, чтобы свободно разговаривать.

— Я даже не подумала, что она может не знать английского. По ее дочери этого не скажешь, она кажется очень образованной.

— Старшее поколение часто не владеет английским. — Бейли улыбнулась. — Или, по крайней мере, делают вид, — она вышла из машины.

— В документах сообщалось что-нибудь об участии в допросах переводчика?

— Нет.

Марти вслед за ней подошла к воротам и остановилась.

— Мы просто войдем, или как? Может быть, все же следовало сначала позвонить.