Скорпион в янтаре

Антон слабо усмехнулся.

Ох, как скрутило классного мужика! А туда же — великие цивилизации, светлые проводники и провозвестники. Учить они нас будут, что в носу ковырять неприлично!

— Этот канал, я совершенно уверен, не просматривается. Понять не могу, как ты его нащупал. Вот если бы воспользовался моей капсулой или формулами…

— Значит, сейчас говорить можем свободно?

— Да. Говори.

— Так кто же его устроил? Я до последнего считал, что попал в Ловушку…

— Так ты в нее и попал. Только сумел вывернуть к собственной пользе. Понимаешь, Саша, я сейчас никто. Кое-какие остатки человеческого мышления и памяти дают мне возможность с тобой говорить. Если бы не ты, не эта связь, меня ждали бы десятилетия медитаций, долженствующих наставить на истинный путь, но не обещающих даже свободы…

— Круто, — присвистнул Шульгин. — В натуре, лучше на Колыме золото мыть: и конец срока светит, и компания вокруг обычно неплохая…

— Земля — это совсем другое…

— Да уж точно. Сколько вы со своей коллегой Сильвией рук ни прикладывали, а Земля осталась такой, как задумано. За исключением некоторых деталей. Только в голову не возьму, как они тебя так быстро опустили… Месяца не прошло, как мы с тобой очередные наполеоновские планы строили. Я только-только ими вплотную занялся…

— Какой месяц, Саша! Я тут уже скоро три года. Помереть легче. Вот все, что у меня осталось…

Он протянул руку, и в ней появилась похожая на тыквенную половинку чашка с дымящимся напитком.

— Синтанг. Нечто вроде вашего зеленого чая, но с приличным наркотическим действием. Успокаивает и позволяет видеть красивые сны. Про Землю в том числе…

— А сопьешься?

— Совсем хорошо будет. «Жизнь, что идет навстречу смерти, не лучше ль в сне и пьянстве провести?»

— Да, брат, укатали тебя. Аж смотреть противно. Хорошо, Хайяма пока не забыл…

Сентиментальные рассуждения Сашке внезапно и остро надоели. Будет он еще чужие сопли утирать, когда на свои платков не хватает.

— Короче — есть у меня возможность тебя выручить? С этой позиции или другой? Я сделаю!

— Снова рискнешь головой?

— А хрена ли? Я только что свою настоящую смерть увидел. После чего любая другая — плюнуть и растереть. Как считаешь, правда то была или очередной понт не с нашего двора?

— У любого человека обязательно где-то есть «настоящая» смерть. Все остальные он сам себе организует.

— Ну, спасибо, философ. Еще чуток поговори, и останешься отбывать свое покаяние…

— Да уж, Саша, истинно сказано — не верь льстецам, верь грубиянам. Как ты мне тогда в морду засветил…

— И мне вспомнить приятно. Но хватит порожняк гнать. Что делать — быстро!

Антон сказал, что следует предпринять Шульгину, чтобы для начала перебросить матрицу Антона в какое-нибудь человеческое тело. Проще всего, за неимением лучшего, писателя Юрия…

— Во, бля… — удивился Шульгин. — Откуда ты про него знаешь? И вообще — он из аггров, ты форзейль. И как же?

— Никакой разницы. Теперь. Если удастся, вернешься в Москву, помаракуем, что дальше делать. Здесь я скончаюсь от остановки моего погрязшего в неподобающих чувствах сердца — и пусть эта трижды долбаная вселенная катится гораздо ниже центра мирового равновесия… — Он добавил несколько фраз в духе незабвенного капитана Кирдяги (Прим. автора — персонаж цикла рассказов Л. Соболева, несравненный специалист в области флотского нецензурного фольклора). — В любом варианте там меня никто искать не будет.

— Плотно выражаешься, — похвалил Шульгин. — Есть шансы на выздоровление. Получается, кто-то тебя сдал своим, а кто-то заинтересован тебя выручить. Снова чужими руками. Я ведь не за тобой в странствия отправился. Наоборот, в душе надеялся, что очередной раз поможешь, если припрет. А оно вон как получилось. Кто ж меня под пулями на этот терминал вывел?

— Сам и вышел. Очень хотел, наверное.

Шульгин в душе согласился, что так и было. Все время в голове гвоздем сидела надежда на помощь Антона, картинка его кабинета в Замке, воспоминания о сомнительных по результатам, но все же дружеских встречах.

— Пусть так. Считаем, все к лучшему в этом лучшем из миров. Но пока я здесь, ты там и сохраняешь долю адекватности, подскажи, если знаешь, мне-то что дальше делать? В Москве или придется встретится, или нет…

Антон прикрыл глаза темными, набрякшими веками, видимо, сосредотачиваясь.

И начал говорить странным, свистящим шепотом.