Скорпион в янтаре

Вспомнилась сценка в Замке после эвакуации с Валгаллы. Тогда он продемонстрировал форзейлю, а главное, девушкам, что человек покруче любого пришельца. Показал и доказал, послав Антона в нокдаун так, что тот даже не успел заметить движения его кулака. Впоследствии это сыграло свою роль, заставив Ларису обратить на него свое специфическое внимание, а друзей избавило от подсознательного почтения к пришельцу. Но основная идея была не только в этом: ему захотелось немедленно снять у самого себя комплекс поражения, стыд от проигранного сражения за Форт. А Антон, как ни крути, был одним из непосредственных виновников поражения. Сцепившись с Антоном, Сашка показал ему и всем, кто «сильнейший самец в стае». Может быть, после этого и начались между ним и форзейлем «особые отношения».

Мысли на грани засыпания приобретают особую пластику и подвижность. Еще не сон, уже не явь, и кое-какие тормоза с воображения снимаются сами собой. Частности текущих событий и «довлеющая дневи злоба» растворились, а вместо них нахлынули совершенно экзистенциальные построения. Поиск аналогий между аналогиями, как заумно выразился некий философ.

Что, собственно, объединяет каждую из более-менее серьезных деформаций реальности, в которых ему лично и «Братству» в целом пришлось поучаствовать? Каждую по отдельности и весь пакет в целом. Где тот инвариант, который остается неизменным, где бы им ни приходилось действовать, абсолютно добровольно или повинуясь мягкому интеллектуальному принуждению?

Он мысленно заскользил по линейке времен и вееру вероятностей.

Закономерность обнаружилась почти сразу. Как никто из них раньше ее не заметил? Слишком они были озабочены нравственными метаниями и геополитикой.

Что бы они ни предпринимали: участие в боях на стороне квангов, попытки Новикова и Берестина переиграть Отечественную, создание Югороссии, подавление мятежа «леваков» в двадцать четвертом, — конечным результатом была минимизация человеческих потерь. Не важно, в подлинных реальностях или химерических.

Разгромив красных под Каховкой, прекратив Гражданскую войну, они в итоге сохранили несколько миллионов жизней с той и другой стороны. Война закончилась на два года раньше, после нее не последовал большевистский террор, раскулачивание и коллективизация.

За недолгие месяцы пребывания Андрея и Алексея в сорок первом им удалось предотвратить разгром Красной Армии, в реальности потерявшей к осени полтора миллиона убитыми и больше трех миллионов пленными.

В Москве двадцать четвертого, удайся переворот, счет жертв тоже пошел на сотни тысяч, ибо очередная война Совдепии с Югороссией стала бы неизбежной, а там и западная интервенция с целью выбить Россию из Царьграда и Проливов.

Нынешний тридцать восьмой… Почти прекращен террор, и есть шанс завершить запредельно жестокую испанскую войну. Ребята за Пиренеями такие горячие и беспощадные, что за два с лишним года при двадцатимиллионном населении ухитрились положить народу больше, чем в стошестидесятимиллионной России за пять.

В перспективе вариант, когда не состоится и Вторая мировая, по крайней мере — в прежнем формате.

Кому нужен такой альтруизм? Или действительно перед Держателями, Сетью, а то и Тем, кто неизмеримо выше, стоит некая гиперцель, для которой требуется гораздо большее количественно и куда менее кровожадное человечество?

Зачем, интересно?

Но и самого первого (вполне возможно, что предварительного) вывода Сашке хватило, чтобы обрести желаемое душевное спокойствие. Ведь теперь, черт возьми, ориентируясь именно на этот параметр, можно жить и работать, не отягощаясь «проклятыми вопросами».

Хорошо, что ему не пригрезилась новая, вытекающая из первой, гипотеза. Например, такая — человечество с какой-то целью необходимо довести до контрольной цифры поголовья. Или — критической массы. А уж тогда — или на колбасу, или… Ростокин рассказывал ему про девушку Зарю и ее план депортации с Земли двух миллиардов человек на предмет извлечения из них психической энергии.

Но до этого он дойти в своих умозаключениях не успел. Перевернулся на левый бок и окончательно заснул, без сновидений, чтобы проснуться на очередном привале по избранной им (или для него) тропе.

Глава 20

Сейчас, похоже, кое-кто решил дать и ему позабавиться.

Нет, не так! Общение с «Добрым ангелом, светлым Даймоном» вывело на уровень формирующейся мыслеформы все связанные с ним воспоминания, в том числе о походах Воронцова, Новикова и Берестина на большую войну, в которой и он мечтал принять участие, да не довелось. На это наложились его последние размышления о «сбережении народа». И, наконец, собственное подсознание или соответствующая структура Сети для снятия неизвестно кем устроенного стресса с картиной собственной смерти предложили своеобразную компенсацию. Забудешь, не забудешь страшную картину, а отвлечешься.