Скорпионы

Затем он помог Рафу справиться с его шлемом. Оба одновременно щелкнули замками привязных ремней и приняли то самое полулежачее положение, которое так смешило летчиков почтенных винтовых машин.

— Ну как?

— В порядке.

Герберт проверил показания приборов. Потом взглянул через боковое стекло на взлетную дорожку. Сигнальный фонарь равномерно мигал, его бледный луч блуждал в глубине машины, скользил по стеклам, облизывал приборы. Герберт подал знак. В тусклом свете скачущего огонька он разглядел чью-то руку с поднятым пальцем.

— Давай первый, — сказал он.

Двигатель взревел и вскоре ритмично затрещал короткими выстрелами.

Поднятая рука человека на бетонной полосе показывала теперь три пальца.

— Включаем тройку.

Все шло хорошо. Фонарь мигнул, на этот раз значительно дальше. Герберт запросил разрешение выруливать на старт. Он добавил двигателям газа. Отпустил тормоза. Где-то за машиной сверкнул, как огромный алмаз, прожектор. Река белого света потекла по синеватому бетону. Герберт рванул машину в этот огненный туннель, она грузно и беспомощно осела своими тремя колесами на бетон. Фонарь мигал зеленым глазком все дальше и дальше. Промелькнули массивные силуэты дегазационных, пожарных и санитарных машин. Они двигались вдоль бетонной полосы, готовые при малейшей опасности залить самолет сотнями кубометров пены.

Герберт знал — хоть звуки и не проникали в машину, — что на крыше командного пункта заревела сирена. Сигнал тревоги. Офицеры, техники — весь персонал спускался в убежище. Стартовая команда натягивала маски — чего доброго, налетит инспекторская проверка.

С этой минуты Герберт становится совершенно одиноким. Нет уже аэродрома, городка, друзей и знакомых. Лишь фосфоресцирующие приборы и белый шлем второго пилота… даже лица не видно… за стеклами кабины целый рой огоньков. Товарищи спустились в убежище, а ничего не подозревающие обитатели городка по-прежнему сидят в барах и потягивают ром или фруктовый сок.

С этой минуты Герберт доверяет только своим рукам и глазам. Он еще раз смотрит в боковое стекло. Машины спасательной службы тянутся двумя длинными рядами. Они уже не раздражают его. Ему даже кажется, что так действительно безопасней. Это, конечно, чепуха, но он привык к их виду, и к зеленому огоньку фонаря, и к залитой белым светом прожектора бетонной полосе.

На стартовой площадке Герберт остановился.

— Прогрей двигатели, — крикнул он Рафу.

— Понял, — проскрипел резкий голос в наушниках.

Герберт еще раз проверил приборы. Через несколько минут Раф доложил:

— Готово.

Но вскоре раздался его взволнованный голос:

— Майор, синхронизатор!

Герберт проверил синхронизаторы. Контакта не было.

— Контроль, контроль! — закричал он в микрофон. — Какой идиот делал технический осмотр! Докладываю о неисправности синхронизаторов, выключаю двигатели.

— Повторите, — услышал он, — записываю на ленту.

Герберт повторил.

— Приказываю возвратиться в район подготовки, взять машину из группы боевой готовности. Отдаю распоряжение загрузить новую машину.

— Понял.

Герберт переключил контакт и передал Рафу:

— Возвращаемся на внешних. Разворот вправо.

Машина повернулась на месте. Теперь она снова бежала по бетонной полосе. Прожектор погасили, чтобы не слепить пилота. Один только фонарь мигал вдалеке.

В районе подготовки они подняли щитки шлемов. Спрыгнули на землю, держась за поручни алюминиевого трапа. Перед ними уже стоял часовой. Он ткнул пальцем в сторону — надо отойти. Они услышали шум приближающегося автомобиля. Подошел шофер. Раф сказал, что они не возвращаются на командный пункт, будут ждать второй самолет.

— Господин майор!

— Что?

— А может, вернемся?

— Чего ради?

— Скажем, что после неудачного старта у нас сдали нервы. Я в детстве слышал, если вернуться с полпути, будет несчастье.

— Не дури!

— Да нет, я только так.

— Я как раз сегодня спокоен как никогда, — добавил Герберт.

Они отошли в сторону и сели на траву. На какое-то мгновение Герберту показалось, что он, уже выполнив задание, вернулся на аэродром и сейчас отправится на вонючем тупоносом автобусе в городок. Он выпьет в офицерской столовой двойной ром и решит, как убить оставшееся время. Ему очень хотелось, чтобы этот полет был позади и чтобы было уже завтра.

— Господин майор.

— Ну.

— Я хотел спросить, не будете ли вы возражать.

— Что такое?

— Да вот, я договорился с офицером радиослужбы. Когда позвонят из госпиталя, он сообщит нам.

— Конечно, Раф. Мне самому интересно, что тебе жена преподнесет…

— Эй! — раздался чей-то незнакомый голос.

— Да.

— Экипаж в машину.

В кабине они снова помогли друг другу закрепить шлемы. Снова вырулили на старт в сопровождении машин спасательной службы. Наверно, сирена вторично подняла тревогу, и офицеры, спускаясь в убежище, отчаянно ругались. На стартовой площадке Раф снова прогрел двигатели, Герберт проверил приборы. Потом он доложил о готовности к старту.

— Взлет разрешаю, — заскрипело в ухо.