Скотина (СИ)

Оказывается, это мне плов не понравился. Боре, кажется, понравился очень. Любой кусок, просто поднесённый ко рту, сразу таял на языке. Растворялся прямо с костями, и глотать ничего не надо. Вот ты Боря как меня обмануть решил, хитро. Отложил приборы. Не хочешь по-хорошему, глазами питайся. Не знаю, насколько меня хватит, раньше с таким безжалостным, коварным и извращённым врагом мне сражаться не приходилось. От жуткого голода в животе бушевала настоящая буря. При виде всего разнообразия желудок кидался на все органы. Слюна выделялась в таком количестве, что сглатывать не успевал. Чуть приоткрыл рот, побежало как у пса на гербе Собакиных.

Главное действие развернулось на другой стороне стола, где восседал двоюродный брат Игорь, в окружении чопорных сестер. Белобрысый, прилизанный, рубашка с манжетами, с маской такого высокомерного засранца, что Драко Малфой бы лопнул от зависти.

Игорь на секунду завис, вдыхая аромат, шумно сглотнул и ринулся в блюдо руками.

Эх, жаль, что барона нет, такой концерт пропустил. Семья переводила недоумевающие взгляды с меня, на жрущего Игоря. Особенно умиляла реакция дяди Остапа, который как маятник крутил башкой между своим сыном и моей персоной. Вот, начало доходить, что происходит, на лице испуг, переходящий в панику. Что-то новенькое — если бы взгляд мог поджарить, он меня бы осталась только кучка пепла.

Я легонько подтолкнул Николая локтем, – Николай Антонович, будьте любезны, подайте вон ту соусницу.

— А, что?

— Николай Антонович, думаю, брусничный соус к осетру будет весьма кстати.

— Что? Мама. Меня Боря козлом обозвал.

— Мила, утихомирь своего гаденыша.

— Наама, кроме пары твоих ублюдков, в этой комнате гаденышей нет.

Игорь начал загребать еду не только руками, упал лицом в горячую кашу. Семья начала вскакивать, переворачивая стулья. Дети орут, женщины визжат, заламывая руки. Эх нет барона, чтобы разом всех по струнке. Никакой из дяди Пети командир, вместе со всеми глаза выпучил, только руками машет, будто пытается взлететь. Кроме меня спокойствие выражало только Око. Стояло и молча снимало всю вакханалию. Не надо сильно выделяться, тоже поднялся с места, сделал лёгкий круг вокруг стола, на лету подхватил летящее блюдце. Трофеи — это святое.

На Игоря было сначала больно, а потом страшно смотреть. Он заглатывал куски вместе с костями, давился, хрипел. Наконец, начал биться в судорогах, расшвыривая предметы со стола. Опрокинулся навзничь, из носа и глаз хлынула кровь. Одна из мачех догадалась закричать, — Охрана, лекаря.

Унесли Игоря, прямо на скатерти, четверо охранников схватили за углы и строевым шагом с песней в неизвестном направлении. Игорь продолжал что-то пережёвывать, судя во вылезшим из щеки зубцам — десертную вилку. Семейный обед несколько омрачен, или кому как.

— Борис, в кабинет барона, немедленно! — дядя Петя, сжав кулаки заревел на всю столовую.

Очень интересно, при чем тут Борис. Или тут во всем Борис виноват?

К тому времени, пока я добрался до отцовских апартаментов, озабоченный родственник ходил по кабинету, заложив руки за спину. Отца по-прежнему не было, видно делами занят.

Выдал дядюшка прямо с порога, — Ты что себе позволяешь, щенок?

Вопрос вызвал легкое недоумение. Судя по глазам дядюшки — преступление моё факт свершившийся и сомнению не подлежащий. Ни малейшему.

— Да я тебя, да барон. Что, думаешь на учёбу собрался и все можно?

Око поблизости не видно, поэтому особо можно не кривляться. Может серьёзней поговорить? В милости сказано, что титул передаётся только прямым потомкам, значит его дети за баронский титул не конкуренты. Беспристрастное так сказать лицо. С другой стороны, не понравилось мне, какие он взгляды на Нааму кидает. Примерно такие же, как я пол часа назад на блюдо с осетром. А там действительно и на что посмотреть, и что ухватить есть.

(Наама, старшая жена барона Скотинина. Портрет из главной гостинной)

Попробую раскачать и на откровенный разговор вывести.

— Дядя Петя, объясните причину моего приглашения.

— Что? Ты как со мной разговариваешь? Думаешь я, мы будем твои выходки терпеть?

— Вы меня в чем-то обвиняете?

Указательный палец описал полукруг и ткнулся мне прямо в нос, — Это ты проклял Игоря! Что, будешь отрицать?

И этот туда же. Свихнулись тут все на проклятиях, что ли. С другой стороны, объяснять ничего не надо, если все и так ясно.

Спокойно поднял взгляд, посмотрел прямо и твердо, — Дядя, я никогда не давал поводов позорить наш род. Единственное исключение — моё поведение за столом. Но этому есть объяснение. Теперь есть.

Увидел поднятую бровь, заговорил чеканя каждое слово, – Допустите на секунду, в этом доме есть силы, способные подмешать в еду дрянь, заставляющую вести себя за столом … э, не совсем корректно.

— Это, это просто бред. Я подозревал, что ты будешь изворачиваться, но чтобы так. Как ты его проклял? Чем?

— На кухне перепутали крышки перед выносом. Моя порция досталась Игорю.