Скотту

отвернусь, больше никогда не увижу настоящую ее. Я даже не знал, на кого смотрю.

Максимус скрестил руки, словно он был тут главным, и появился в поле моего

зрения.

- Я же говорил. Теперь у тебя будет метка на лице.

Я посмотрел на него с подозрением. Тут до меня дошло, что у него похожие

царапины на лице, словно Перри и его ударила когтями.

Я кашлянул, пытаясь прочистить легкие.

- Так ты получил свои?

- Она энергичная.

Мне не понравился этот тон. Я прищурился.

- Мы даже похожи.

Максимус посмеялся под нос. Я знал, что означает этот смех. Это было

снисходительное «о, Декс, ты понятия не имеешь, да?».

- Не совсем, - он подмигнул мне.

Теперь я точно не понимал, и, что беспокоило больше, он хотел, чтобы я понял. И,

хотя это было глупо, я решил выяснить, в чем дело.

- И что это должно означать? - осторожно спросил я.

Максимус пожал плечами и провел рукой по своим морковным волосам.

- О, ничего, - пошутил он.

Он прошел к концу кровати, встал у столбика напротив меня, копируя мою позу. Он

медленно улыбнулся, слишком самоуверенно.

- Я просто не знал, что она такая дикая кошка.

Что?

- О, с тобой было не так? - невинно спросил он.

Ада воскликнула:

- Что? Максимус! - но я едва ее слышал. Я слышал, как кровь шумит в моем теле,

наполняет мои кулаки.

Я вскинул бровь, едва сдерживаясь.

- Что, прости?

Улыбка Максимуса стала шире. Он выглядел как рыжеволосый Арчи Эндрюс.

- Ты меня слышал, - протянул он, его глаза пылали, глядя на меня, словно ему

принадлежал мир. - Она с причудами. Хорошо, что я люблю, когда грубо.

Дикая кошка. Ему нравилось грубо.

Перри поцарапала его во время секса.

Перри спала с Максимусом.

Он совал в нее член.

Меня стошнит.

Я расплачусь.

О, погодите. Нет, я ВЫБЬЮ ИЗ НЕГО ДУРЬ!

Мне не нужно было полностью заводиться, я взорвался, мой кулак врезался в его

челюсть. Костяшки пронзила боль, но это было хорошо. И этот хруст кости, звук, с

которым соединились губы и десна, даже звучал хорошо. Он отшатнулся от моего кулака

к столу Перри и обрушил его.

Перри и Ада вопили. Но я не обращал внимания. Я собирался уничтожить гада, даже

если это будет последним, что я сделаю. Я выбью даже мысли о том, что они были вместе,

из его головы.

Он не успел встать, я набросился на него. Я попал по его скуле, а потом по челюсти с

другой стороны, нанося апперкот. Я пытался попасть по его носу, чтобы сломать, но

ярость во мне почти слепила. Я пылал от гнева, и я наносил удар за ударом.

Еще больше криков, я знал, что близился конец. Я ощутил, как руки схватили меня и

оттащили от Максимуса, который перекатился и схватился за лицо.

Ада вдруг оказалась передо мной, прижала ладони к моей груди, отодвигая меня к,

как я полагал, отцу Перри.

- Хватит! - закричала она. - Это не помогает Перри! Не поэтому ты здесь. Вспомни.

Она приблизила лицо к моему, заставила посмотреть ей в глаза. Она отчаянно

умоляла, пыталась напомнить, зачем я был здесь. Я вспомнил. Я должен был спасти

Перри. Я не мог все испортить сейчас, хотя мне хотелось убить Максимуса. Не только за

то, что он трогал ее, но и за то, что позволил всему этому произойти. Он должен был

защищать ее.

Я прикусил губу и кивнул, а потом закрыл глаза, отец Перри впился в мои руки и

потащил по комнате. Ох, я разозлил мистера Мафию.

- Что тут происходит? - вопил ее отец, впиваясь взглядом с Перри и Аду. Он с

отвращением посмотрел на меня и толкнул, прогоняя. - Почему он здесь?

- Папа! - закричала Перри, показавшись нормальной. Может, все это было

хитростью.

- Я ему позвонила, - быстро объяснила Ада и подошла ко мне. Я надеялся, что это

поддержка, потому что я не мог биться один против Тони Сопрано, рыжего Элвиса и

Ледяной королевы. - Я думала, что он может помочь.

- Ты вызвала именно его? - ее отец указал на меня большим пальцем. Я расправил

плечи, надеясь, что мое новое тело выглядит внушительно. Он не видел, что я сделал с

лицом Максимуса?

Он пронзал взглядом, не сдаваясь.

- После всего, что ты сделал с моей дочерью, радуйся, что я собираюсь просто

выгнать тебя из дома.

О. Как интересно.

- Как насчет того, что вы сделали? Ваша дочь привязана к ее кровати. Ей плохо, а с

каждой минутой становится все хуже.

- Утром она будет в больнице, - я был удивлен, что он не закатил глаза.

Я шагнул к нему. Он не отступил. Ему нужно было понять.

- Если вы отвезете ее туда, - сказал я резко, - вы убьете ее. Вы не знаете, с чем имеете

дело.

Ее отец не двигался.

- О, прости, я не знал, что у тебя есть план.

Я посмотрел на всех.

- У меня есть план.

- Жаль, что ты не сможешь остаться и рассказать нам, - едко сказал он. Он опустил

ладони на мои плечи и начал подталкивать меня к двери.

Будто я собирался так легко уйти.

Я резко остановился и посмотрел на Максимуса, потирающего с болью челюсть. Ох,

бедняжка.

Я повернулся к ее отцу, его круглое лицо было с круглыми очками, глаза пылали

гневом. Было трогательно, как сильно он хотел защитить дочь, но он делал это все не так.