Скованные души(ЛП)

- Одно дело переоценить себя, не зная истинного положения дел, - заговорил он, расхаживая по классу. - И совсем другое - сознательно игнорировать существующее неравенство из глупой гордости. Мистер Малфой, вы знаете, что Поттер – лучший боец, чем вы. Он доказал это множество раз. Собственно, в первый момент вы готовы были признать это. И все же вы решили драться с ним, зная, что практически наверняка проиграете. Почему?

Малфой яростно взглянул на Снейпа, его лицо горело, над верхней губой выступил пот.

- Нет ответа? – протянул Снейп. - Тогда я скажу вам. Это потому, что Уизли втянул вас в это, и вы не хотели потерять лицо перед одноклассниками. Однако такая бессмысленная бравада может привести к вашей гибели.

- Какая вам разница? – крикнул Малфой, вскочив на ноги, не в силах больше сдерживать гнев. – Вы на их стороне!

- Здесь нет никаких сторон, Малфой. Я преподаватель этой школы, и это моя работа - защищать студентов от них же самих.

- Даже ваших врагов? - усмехнулся Драко.

- Вы слишком незначительная персона, чтобы быть моим врагом, - скучающим тоном ответил Снейп. – Сядьте.

- Гордость – это наиболее очевидная слабость, которую легко эксплуатировать, и я предполагаю, что многие из вас допустили бы такую же ошибку. Таким образом, первый урок, который вы должны усвоить - разумнее признать, что вы не можете сделать что-то, чем попытаться и заплатить за это жизнью или ущербом делу.

Признание истинного положения дел позволит вам контролировать ситуацию. Малфой мог бы выбрать тактику скрытого нападения - застать противника врасплох. Он мог объединить силы с товарищем, что уравняло бы шансы. Позволив самолюбию взять верх над здравым смыслом, он обрек себя на поражение.

Каждый из вас обладает слабыми сторонами, на которых могут сыграть ваши враги. Каждый должен понять, в чем его «ахиллесова пята», и выработать тактику, которая сделает его менее уязвимым. Все свободны.

Гарри был слегка удивлен, что, вопреки обыкновению, Снейп выставил на посмешище не его. Он не имел четкого представления о том, в чем его слабые стороны, однако был уверен, что Снейпу они хорошо известны. В прошлом мастер зелий не упускал случая унизить Гарри – что изменилось? Может быть, напоминание о школьной дружбе с Лили Эванс смягчило его, и он впервые взглянул на Гарри как на сына Лили, а не ненавистного Джеймса? Гарри прогнал эту мысль, как смехотворную. Снейп отнюдь не был сентиментальным.

Поразмыслив, Гарри пришел к выводу, что Снейп стал несколько дружелюбнее задолго до этого – пожалуй, с начала их сеансов легилименции, с того момента, как Гарри познакомился с его альтер эго. Похоже, Дамблдор был прав, и усилия Гарри начали окупаться.

Конечно, завоевание доверия Снейпа не было его главной целью. Гарри стремился разгадать тайну зловещей фигуры в черном плаще. Теперь, когда Гарри знал, что Снейп не убивал Пожирателей, он заподозрил, что неуловимый черный плащ может быть Волдемортом. Нельзя сказать, чтобы эта мысль вселила в него оптимизм. Предстояла ли ему схватка с Волдемортом в уме Снейпа? Может, именно поэтому Дамблдор настаивал на необходимости этих сеансов?…

Выслушав поздравления сокурсников, которые были в восторге от унижения Малфоя, Гарри отправился в спальню. На его кровати лежал небольшой сверток, а на свертке – записка:

Поттер,

Полагаю, это должно храниться у вас.

СС

Письма! Они были разложены на две пачки – в первой находились уже знакомые Гарри письма Северуса, во второй – ответы Лили Эванс.

Северус,

Тебе повезло, что у тебя столько полезных книг. А у меня – только школьные учебники. Я страшно скучаю по Хогвартсу, особенно из-за запрета творить волшебство. По крайней мере, мы можем варить зелья. Приходи ко мне в гости, приготовим что-нибудь вместе. Мои родители маглы, но они очень хорошие. Позвони мне, когда сможешь прийти.

Лили

Гарри провел около часа, читая письма мамы, с нежностью наблюдая за невинными радостями и заботами маленькой девочки, постепенно уступающими дорогу наблюдениям и размышлениям вдумчивой не по годам девушки-подростка. Сердце его сжималось от тоски по женщине, которую ему не суждено было узнать, но Гарри был счастлив, что, по крайней мере, его мать была такой, которой можно гордиться. Он сам не знал, что поразило его больше: то, что Снейп хранил её письма все эти годы, или то, что он отдал их.

Короткая записка Снейпа была нейтральной, без намека на эмоции, но Гарри догадывался, что расставание с письмами Лили далось ему нелегко. Конечно, Снейп ни за что не признался бы в этом. Гарри был зол на него за это. Он мог позволить Снейпу отмахнуться от некоторых вещей, но только не от памяти его мамы. Гарри хотел если не заставить Снейпа признать, что эти письма много значили для него, то хотя бы дать ему понять, что он, Гарри, ничуть не обманут нарочито небрежным тоном записки.

Гарри перечитал записку еще раз, затем приписал внизу два слова и с удовлетворенной улыбкой лег спать.

*****

Утром за завтраком Снейп недоуменно взглянул на белую полярную сову, которая опустилась ему на плечо.

- Чего тебе?