Скованные льдом

Я не часто ухожу в себя и ищу ее, потому что, если я там застряну, она завладеет мной и

натворит таких дел...

Я живу в постоянном страхе перед тем, что однажды настоящая Дэни может не

вернуться.

Но, твою ж мать, она умная штучка! И безжалостная. Она видит все. Видеть как она,

другим просто не под силу. Из-за этого я чувствую себя немного с приветом. Она считает

меня тряпкой. Но она никогда не отказывает, когда я прихожу.

Я открываю ее глаза и изучаю ледник. Она как приемник. Данные входят и выходят. Она

их обрабатывает. Никакого намека на Я или подсознание. Есть только головоломка, а

каждую головоломку можно решить, все коды расшифровать, из всех тюрем сбежать. Нет

слишком высокой цены за успех. Есть конечный результат и есть способы достижения этого

результата, а как известно, все способы хороши.

Факты, лишенные эмоциональной окраски, выглядят совершенно иначе.

Народ бьет по банкам. Размахивает кулаками. Некоторые хлопают. Другие пытаются

согреться. Я отбираю данные и отсеиваю их. Подбираюсь к самой сути.

Их тела изгибаются и двигаются таким образом, что движение кажется преднамеренным,

даже расслабленное движение, не инстинктивным, как мышечное напряжение и положение

скелета во время паники. Каждый, чей рот замерз открытым, издавал протяжное Е. Их глаза

полуприкрыты, на шеях вздулись мышцы от напряжения.

Я не смогла бы увидеть это, а она может.

Ответ прямо перед глазами. И был там все это время. Она считает это очевидным и

думает, что я тупица. А я в свою очередь считаю ее чокнутой социопаткой.

Я получила ответ на свой вопрос, но не могу насладиться этим, потому что она не может

чувствовать эмоции. Я закрываю глаза, чтобы отсоединиться от нее, но она не отпускает.

Она хочет остаться. Считает, что она лучше приспособлена, чем я. Я пытаюсь покинуть

пещеру, но она прячет все двери. Я визуализирую яркие прожекторы в пещере, такие же, как

на крыше КСБ. Она их гасит.

Я открываю ее глаза, потому что не могу стоять в темноте.

Риодан пристально и тяжело смотрит на меня.

- Дэни, - зовет он. - С тобой все в порядке?

Он использует полноценную, настоящую вопросительную интонацию, искренний, твою

мать, знак вопроса в конце предложения, как у любого нормального человека, трогает меня.

Меня удивляет то, что пугает ее. Ее хватка ослабевает, и я освобождаюсь. Думаю, мое

чувство юмора принадлежит больше Дэни, чем ей, в отличие от большей части всего

остального, что связывает нас, потому что, когда он подкалывает меня, как сейчас, она

уходит. На несколько коротких секунд я знаю, что собираюсь забыть о ней снова. Думаю,

она заставляет меня забывать о ней, и я не вспомню, пока она мне не понадобится, или же я

не зайду слишком далеко.

Потом я даже не буду об этом знать.

Я воспроизвожу все картины ледников, ищу и нахожу ту единственную общую черту,

которую я так долго не могла заметить. Она была прямо у меня под носом все это время, но я

просто не могла избавиться от своих предубеждений. Я видела то, что ожидала увидеть, а не

то, что было на самом деле.

- Святые апельсинчики, Танцор, - тихо говорю я. - Он пьет звук как лимонад!

- Что? - переспрашивает Танцор.

Никто не кричал. Люди, которые, как я думала, кричали от страха и ужаса, на самом деле

просто пели.

Музыка под землей меняется. В Честере сейчас играет песня в стиле хэви-метал, и

вибрации возрастают по скорости и силе. Я чувствую, как кровь отливает от лица.

Если я права...

А я права.

Под нами, в Честере, тысячи людей, и хотя я не в восторге от их образа жизни, в

нынешней ситуации нам нужны все люди, которые остались.

- Нужно все выключить! - кричу я. - Нужно все выключить прямо сейчас! Чувак, нужно

полностью вырубить Честер!

Переводчики: Kvitka_88, RiaRomanova

Глава 36

О, погода за окном просто ужасна

За окном моей спальни, покрытым ледяными узорами, крупные снежные хлопья

неторопливо кружились и падали на землю. Им, в отличие от меня, спешить некуда. В

аббатстве снег подчиняется простому правилу: непрестанно идти. Снегопад начался спустя

два дня после начала работы Шона в Честере и не прекращался до двадцать третьего.

Мое сердце страдает от похожих нагромождений, холод, скапливающийся в опасных

сугробах и долинах. Несмотря на все наши усилия справиться со снегом, зима завоевывает

все больше и больше территории с каждым днем. Резко сократилась численность наших,

ходящих по тропинкам, проложенным между белоснежных стен по пояс и покрытых коркой

льда. Я и сама понятия не имею, как ориентироваться на этой новой местности. Я опасаюсь,

что снежные гоблины, которыми пугала меня бабушка, притаились в этих сугробах, ожидая,

чтобы похитить тех, кто заблудился в ослепляющей зимней белизне.

Шон не мог добраться до аббатства, так же как и я не могла выбраться отсюда в течение

пятнадцати дней. Мы рискнули выбраться в сельскую местность с топорами и пилами,