Скованные

— Крем для тела, — покрутила им и нырнула в одну из кабинок.

Нэнси не уходила. Сквозь мутное стекло видела ее размытый силуэт на прежнем месте.

— Как думаешь, что нас ждет? Ну, на этом этапе.

Тихий голос едва пробивался сквозь закрытую дверцу.

Я разделась, ежась от холода. Сжала душевую лейку.

Не хотелось произносить вслух. Признавать очевидное.

— Я не знаю, правда. Сложно даже представить.

Шум воды перекрыл громкие мысли. Тяжесть в груди перестала быть отчетливой.

Истинность, посвящение…

Зачем мне все это? Почему я должна с этим справляться?

Шею стянула невидимая петля отчаянной безысходности, выталкивая ответ наружу.

Потому что иначе меня просто не станет.

Раздавят. Морально и физически. Уничтожат.

Выстоять необходимо для себя же. Кроме себя у меня никого нет.

Я всегда полагалась только на одного человека. Кара Шерп еще никогда меня не подводила. Буду и впредь придерживаться веры в себя.

Нэнси не дожидалась — ушла. Проницательная девушка, знает ценность личного пространства.

Крем в банке неприятно попахивал.

Сморщила нос, подцепляя сероватую субстанцию двумя пальцами. Прикрыла крышку.

Видимо при развитии побочки я начну так же вонять.

Неприятный запах крема исчезал при соприкосновении с кожей. Растворялся, будто и не было.

Решить проблему истинности надо прежде, чем проявится неприятный эффект.

Времени осталось мало. Переоделась в тот же костюм, в котором вчера искупалась в бассейне. Собрала волосы на затылке в короткий хвост.

Всего за несколько дней кожа изменила цвет. Нездоровая бледность мне не понравилась.

Покопалась в косметичке, выискивая любимую помаду. Наполовину стертая, глубокого бордового цвета, бархатом ложилась на губы. Четко очерченные контуры их визуально увеличили. Теперь бледность стала изящной, а не больной.

Нэнси топталась на выходе из блока, натягивая длинные рукава свитера на кисти. Она робко мне улыбнулась.

— Ты как всегда хорошо выглядишь, — произнесла почти шепотом.

— Ты тоже. Тебе идет этот свитер.

Серый цвет, как ни странно, действительно подходит Нэнси. Даже врать не пришлось.

— Вчера в бассейне я думала, что все будет плохо. Нас изобьют, изнасилуют, — тихо говорила девушка, шагая рядом, — а они нас отпустили. Может и сегодня будет так же?

В ее вопросе звучала надежда. Искренняя вера, что все действительно обернется сносным финалом.

Что-то в груди сжималось от этой мысли. Интуиция просила не обманываться, но пугать Нэнси еще больше не хотелось.

— Возможно.

Уклончивый ответ устроил ее. Она молчала весь путь до выхода из универа.

— Если бы я могла, я бы ни за что в этом не участвовала, — Нэнси смотрела на наших однокурсников, столпившихся у ворот.

На дороге стоял белый микроавтобус.

— Надеюсь, нас повезут не на мертвые земли, — как ни старалась, вышло мрачно.

Сам факт, что нам предстоит уехать в неизвестном направлении, не вселял оптимизма.

Глава 7. 1

— Может это не самый худший вариант, — Нэнси тяжко вздохнула.

Воображение сработало безотказно.

Картинка, как нас вышвыривают на красно-оранжевую с бордовыми прожилками землю, нарисовалась ярко. Появилось покалывание в ладонях, будто я уже обожглась.

Самовнушение сильная штука.

— Кого-то придется принести в жертву, чтобы добраться до города, — продолжила я развивать плохой вариант, пока мы шли по дорожке.

— Придется слушать крики боли, — Нэнси снова оттянула рукава. — Я не смогу.

Что-то внутри подстегивало продолжить.

— Обувь истлеет, ты почувствуешь запах горелой кожи…

Нэнси поморщилась, словно в самом деле его ощутила.

— Повсюду будут слышны мучения, плач, дышать будет все труднее…

— Ты специально, да? — перебила Нэнси, насупившись. — Мне страшно, да. Нагонять панику я умею превосходно.

Усмехнулась, беззвучно соглашаясь.

На подходе ворота открылись. Встревоженные студенты прикладывали личный номер к сенсору, отмечая выход за территорию.

Вереница неторопливо, опасливо скрывалась в автобусе.

Приложила кулон к замку. Короткий писк оповестил о записи в системе.

Следом отметилась Нэнси.

Места впереди все заняли.

Мадина, оказавшаяся вчера в центре всеобщего внимания в бассейне, сидела, хмуро уставившись в окно.

Сегодня она была на занятиях, теперь знаю, как ее зовут.

В конце оставалось несколько свободных мест. Села к окну, Нэнси опустилась рядом.

Ее тревога звенела глухими колокольчиками, смешиваясь со звуком общей напряженности.

Оркестр безвольных пугливых рабов.

Последние ребята расселись. Автобус с глухим рокотом завелся. С шелестом захлопнулась дверь.

По грудной клетке изнутри так же бухнуло. Словно меня вместе со всеми загнали в клетку и заперли ее. Ключ не требуется, ее можно открыть, но вряд ли кто-то решится это сделать.

Муха бьется в стекло, не видя, что рядом распахнута створка. Это ведь так похоже! Выход где-то рядом, но его не видно.

Одногруппники негромко переговаривались. Предполагали, куда нас могут везти. Один из вариантов мы с Нэнси обсудили раньше, другие были один другого мрачнее. Самый беспредельный, на мой взгляд, разделить нас на пары и отправить на ринг, а столичные будут зрителями, делать ставки.

Самое прискорбное, что ни один из вариантов отметать не следует.