Скованный бог. Отражение

— Снова повторюсь, что приятно с вами познакомиться, — благосклонно ответил я. — Полностью поддерживаю любые инициативы, направленные на борьбу с пагубными силами. Они подобны заразе, которая медленно, но верно уничтожает здоровый организм, оставляя после себя только опухоли и разрушение. Прежде чем мы начнём решать другие наши проблемы, нужно разобраться с корнем всего зла.

— Угу… Ага… Очень приятно, однако может мне кто-нибудь объяснить, а что я тут забыла? Скажу честно, у меня нет ни желания, ни возможностей решать проблемы галактического масштаба, — с явным волнением в голосе произнесла Алэ’даис, переводящая взгляд по сторонам.

После нашего попадания на этот корабль она в принципе была какой-то необычайно нервозной. Даже дурак бы догадался, что ей почему-то не нравилось находиться столь близко к своим сородичам.

— Прошу простить, но о вас также мне хотелось переговорить, — аккуратно ответил назвавшийся Двенадцатым. — Нам было бы очень интересно узнать, как и зачем вы попали сюда. Боюсь, этот вопрос мы не можем оставить без внимания. Потому что, насколько я понял, уважаемые представители человечества не ведают, кем является их сопутчица…

— Знаете, это не такая уж важная информация, — с поддельной улыбкой ответила девушка. — Просто прибыла вместе с идиотом, ходящим туда-сюда с печатью, разрешающей работать с ксеносами. Другого варианта работать с людьми я не знаю. Меня не волнует вся ваша политика, и вообще всё, кроме хорошей охоты.

Я лишь хмыкнул, переводя взгляд с эльдарки на старого ксеноса. Очевидно, что у неё есть какая-то тайна, однако так ли это сейчас важно? Если она устроила что-то нехорошее на своём мире-корабле, то какая мне вообще-то разница? Даже если она из друкхари, то всё равно плевать, если честно. Несмотря на позывы, я старался судить разумных по их поступкам, а не происхождению.

А судьба у тёмных эльдар, чаще всего выращенных в пробирках безумных гемункулов, столь незавидна, что не удивительно, почему они становятся на кровавый путь бесконечной пытки. Их король так окопался в Комморе, самом сердце Паутины, что его даже всеми силами Империума не выкурить, не утопив всю Паутину в крови и не раскрыв тылы. Эта определённо не первоочередная сейчас проблема.

Ну а если бы она была культисткой, то я бы почувствовал, а прочие эльдары бы стреляли на поражение. Они беспокоятся о сохранении своих жизней, однако рабов проклятых богов убивают с особым рвением. Для эльдар полная погибель предпочтительнее подобного предательства.

— Прошу простить, но если она не представляет угрозу сейчас, и не виновна в убийстве или пытках людей, то прошу оставить её секреты в тайне. Каждый имеет право на приватность, и нарушать подобные устои не стоит, ибо это может привести к неприятному для всех прецеденту. Сейчас нам нужно объединиться, и отбросить прошлые проблемы, чтобы вместе, единым кулаком ударить по проклятому пантеону, — спокойно ответил я, переглянувшись с нервозной девушкой. Благодарность читалась во взгляде той.

— Людей я не убивала и не пытала, клянусь… А что там было с другими расами, никого ведь и не волнует, да? — с пугливой улыбкой ответила эльдарка. Двенадцатый глубоко вздохнул, но спокойно кивнул.

— Что же, так тому и быть. Думаю, вы правы, сейчас нам нужно отбросить прошлое, и идти плечом к плечу, — немного прокашлявшись, опустив голову, после чего сжал руку и вновь посмотрел на меня. — И кому как не нам знать это? Если бы мои предки понимали, что принятие приносит больше пользы, чем безумное кровопролитие, наш корабль не стоял бы на грани раскола столько раз… И не счесть, сколько жизней было бы спасено во время прочих конфликтов. Поверьте мне, я лучше многих осознаю последствия столь необдуманных действий… кха-кха-кха.

Вновь начав кашлять, в этот раз старику потребовалась целая минута, чтобы прийти в себя. Мы с эльдаркой переглядывались, вежливо сохраняя молчание, пока Двенадцатый не придёт в себя.

— … Благодарю вас. Я бы давно уже покинул эту оболочку и принял бы новую жизнь в камне душ, но ситуация на корабле и так шаткая. После нескольких… внутренних конфликтов, власть нашего рода пришла с очень большой ценой. Мы не наслаждаемся влиянием, а просто поддерживаем внутренний порядок. А потому, несмотря на все раны, я должен жить, ибо с моей гибелью придёт лишь больше смертей. Хрупкий мир треснет, и старые кланы вспомнят про свою вековую вражду. Моя жертва ничто по сравнению со спасением тысяч, — хриплым, явно уставшим голосом произнёс старик.

Однако главное, что я, кажется, понял, к чему он ведёт. И если так, то тема разговора действительно деликатная.

— Прекрасно понимаю вас, — кивнув, ответил я. — Сам придерживаюсь принципа, что жизнь любого разумного невероятно цена, и пусть многие грешники достойны лишь справедливого наказания, однако всегда есть то светлое, что нужно защищать до самого конца. Ради будущего человечества и всей галактики, даже жизнь одного является вполне допустимой жертвой. В наши времена уже умерла надежда на светлое будущее, а потому сражаться за её возрождение буду до последнего.