Скованный бог. Отражение

— … Я и так спал слишком долго, чтобы и дальше лежать без дела. Сто веков… Если хотя бы часть сказанного вами является правдой, то от известного мне Империума уже практически ничего не осталось. Экклезиархия, Инквизиция, стагнация технологий и постепенная деградация… Именно от этого мы и пытались защитить человечество, однако очевидно, что полностью провалились.

Верховный Магистр замер, всё ещё стараясь осознать факт наличия самого Льва перед ним. Вот так просто сидящий легендарный герой всего человечества выглядел подобно старику лет шестидесяти, что пытался смириться с изменениями мира, произошедшими без его участия. И особенную нотку всему явно придавал тот факт невероятного стыда, что Ангелы не смогли найти своего Примарха на собственной базе столько веков…

Атрей бросил в меня задумчивый взгляд, явно спрашивая, что дальше. Даже тот Коул старался молчать, просто исследую состояние Льва и проверяя, не впадёт ли он в очередную кому на пару-тройку тысяч лет. Всех интересовал вопрос эмоциональной стабильности полубога, ибо все понимали, на что он способен.

Если честно, даже я особенно пристально поглядывал на него. До встречи живого Примарха, мне казалось, что я не особо сильно от них отстаю за слияния нескольких сильных душ, но реальность всё расставила по местам. Теперь отчётливо понимал, насколько велика разница между осколком и чем-то цельным и действительно богоподобным.

Лев поражал, даже ничего не делая и просто сидя на стуле. Его душа сияла подобно настоящей звезде, подавляя всех вокруг и даже пассивно искажая реальность своей волей. Каждая клетка его тела напитана такой силой, что он мог бы сносить целые горы и города голыми руками. Может быть Магнус и был самым могучим чародеем из всех своих братьев, но теперь видно, что все они обладали способностями, возвышавшими их над простыми смертными.

Было любопытно встретить кого-то сильнее себя. Несколько даже… расслабляет? Знание, что теперь не всё придётся нести на своих плечах приносит какое-то удивительно удовольствие. Однако оно несколько омрачено пониманием всей бездны, в которую падал разум Примарха, когда он осознавал, насколько всё плохо. Совсем не дело, когда печалятся полубоги.

— Хмм, ситуация не лучшая, это все признают, однако не всё потеряно. И да, не сказал бы, что ты остался один, — Лев удивительно на меня взглянул, услышав как я к нему обратился. — Я знал, как вернуть одного Примарха, однако на этом мои знания не кончаются. А потому сразу могу сказать, куда мы должны направится дальше — в Сегментум Ультима. Сперва нужно заскочить кое-куда относительно недалеко от Ультрамара, а затем и к самому Мстящему Сыну. Одного сына Императора не хватит, но что насчёт хотя бы трёх?

Всех вокруг явно удивили мои слова, и даже Атрей с некоторым сомнением посмотрел на меня. Подозреваю, что да, они не верили, что я знаю как найти и помочь другим Примархам. Подобные чудеса обычно являются единичными штуками, так что причина удивляться имелась.

— Кто ты такой? Нет, что ты такое? — резко спросил Лев, смотря прямо в мои глаза. — Рядом с тобой кажется, что я стою рядом с Магнусом, однако ты столь сильно отличаешься от него, что вас невозможно спутать. Ты носишь знаки Просперо и от тебя так и несёт варпом, но при этом ты помогаешь человечеству. Поэтому я спрашиваю в последний раз — что ты такое и какова твоя цель?

— Я не твой брат, и вряд ли когда-нибудь сравнюсь с ним по силам и возможностям, однако у меня тоже имеются пару козырей в рукаве. Но если ты спрашиваешь, чем я явлюсь, то ответ другой… Я инструмент, с помощью которого Владыка Человечества желает перевернуть доску и кардинально изменить всю Игру. Сжечь все мосты и дать человечеству последний шанс возвыситься. Однако я, как и все, абсолютно бессилен, если окажусь один против всех ужасов, скрывающихся в галактике. Чтобы победить, нам нужно объединиться, и я надеюсь, что ты найдёшь в своём сердце смирение, чтобы простить некоторых… Падших. Причём как некоторые из твоих сынов готовы кровью искупить свои грехи, так и даже некоторые из твоих братьев жаждут найти прощение.

Взгляд Примарха обжигал и практически выворачивал наружу. Казалось, в нём собрались все подозрения, вся усталость и сожаление древнего воина, видевшего слишком много на своём веку и потому готового к любым неприятностям. Однако как быстро он появился, то так же стремительно и исчез, оставив лишь спокойствие и даже нотку принятия.