Скрам 2

— Господин композитор, посудите сами. О какой безопасности вы говорите? Вы поете песни, а их у вас кто-то с успехом ворует. Первое, что стоит проверить — это проникновение в ваши гаджеты — компьютер и телефон. И в первую очередь, телефон. Вы же наверняка таскаете его с собой всюду, где… — Боярский все-таки не сдержал веселый смешок, — где вам приходят гениальные идеи. Соответственно, первое наше подозрение на проникновение и взлом ваших личных гаджетов. А если их взломали, то уже ни о какой безопасности речи быть не может.

— Так вы дадите свой телефон или нет? — Лисовский дернул своей ладонью.

Тяжело вздохнув, как будто отдает ключ от собственного сейфа, вынул из кармана брюк серебряный телефон и передал его Лисовскому.

— Код… — начал говорить композитор.

— Не надо, — буркнул Сергей, отвернувшись от него пошел обратно к креслу, на ходу выудил из кармана джинсов небольшой черный прибор и через провод подсоединил его к телефону. Садясь в кресло, он уже миновал момент введения пароля.

— Нам п-потребуется и ваш компьютер, — сказал Адриан, пока оба скрамовца погрузились в сеть.

— Так вы… — Алпаров с надеждой в глазах оглянулся на моего шефа. — Вы беретесь за мое дело? Вы мне верите?

— Адриан, если бы ты спросил меня, — вклинился Артем, зная, что наш шеф в отличие от своего брата, рвать и метать по этому поводу не станет, — я бы не брался. Даже если мы найдем вирус, что с того? Даже неинтересно. Мелкое хулиганство. У Скрама очередь из важных и серьезных дел.

— Воровство авторских к-композиций не может быть м-мелким хулиганством, — в своем привычном, бесцветном тоне ответил Шагалов, — речь идет о м-миллионах рублей за одну к-композицию. Скорее всего, есть еще жертвы.

— Но? — Артем развернулся к спине шефа лицом. — Здесь же есть какое-то «но»?

— Есть. Мы в-возьмемся за это при одном ус-условии, господин Алпаров.

— О, не говорите мне о деньгах! — всплеснул руками автор. — У вас заоблачные гонорары, мне такого не потянуть!

— Вы м-можете сделать для меня кое-что б-более ценное…

Когда Адриан Шагалов договорил, стоит ли заикаться о том, что и Артем, и Сергей, и я, мысленно дали себе обещание во что бы то ни стало разобраться с музыкальной загадкой. Человек, у которого есть все и ничего одновременно, хочет получить подарок. Человек, который заботится об окружающих, забывая о себе. Его чуть было не убили в деле о банке, но он довел дело до конца. Его обзывают сумасшедшим, ненормальным, а он спасает этих людей. Он дал работу огромной команде, этот самый сумасшедший и ничего никогда не просил взамен. Кто же, как не его доверенная команда может ему помочь в этом? Лишь недалекий композитор не понимал важность просьбы Адриана Шагалова. Один личный концерт. Вечер музыки в его доме. В полной тишине и без посторонних. Концерт, осуществленный его любимым маэстро. Что может быть важнее для человека, который в принципе боится звуков?

Глава 7

Я никак не могла уснуть этой ночью. Сон не шел, как я ни пыталась нырнуть в него. Так и не договорившись с собственной головой, я вытащила из шкафа джинсы, майку, натянула эту одежду на себя и тихонечко вышла из комнаты. В руках держала кроссовки — ведомая идеей прогуляться по ночному городу, спустилась на первый этаж, но пробираясь на цыпочках мимо зала, остановилась. В полутемном помещении, где несколько часов назад было полно народа, сейчас стоял только один человек. Он стоял у окна, все так же, как и в присутствии этих людей и смотрел в окно. Адриан Шагалов все еще не переоделся ко сну, было такое ощущение, что так и не уходил отсюда, хотя я точно помню, что уходил. Михаил Павлович еще убирал посуду, скрамовцы прощались с нами, желали спокойной ночи, потом и я пожелала доброй ночи дворецкому, потому что шеф давно поднялся к себе. Но не прошло нескольких часов, дом уснул и Адриан Шагалов вернулся в зал.

Я чуть не выронила кроссовки из рук, когда тишину надорвал приглушенный приказ Шагалова:

— П-подойдите.

Где-то на моей шее подпрыгнула огромная вена, она как большая змея душила меня, перекрыв подачу воздуха к сердцу. Я подошла, от волнения не чувствуя своих ног. Подошла к тому же окну и встала рядом с ним. Адриан смотрел на ночное небо, я обхватила его утонченный профиль взглядом, и сразу дернулась всем телом — он вдруг повернулся ко мне и кофейные глаза ответили теплым приветствием. В лунном свете, падавшем на наши лица, кожа на них казалась мертвенно бледной, были отчетливо видны все детали — ресницы будто бы увеличились в размере, изгиб бровей стал более резким, линяя носа гордой и прямой, а линия губ…

— Я просто… Мне не спалось, я хотела прогуляться по городу, не хотела шуметь…

Мой голос неуверенно завибрировал, рассыпаясь в оправданиях перед Шагаловым.

— Не нужно г-гулять, — оборвал он меня, не поворачивая головы. — Это опасно.

— Почему? Это не опасно, я просто прогуляюсь и вернусь, утром встану вовремя…

От переживаний я совсем забыла, как нужно говорить, поэтому тараторила, нещадно издеваясь над его незакаленной нервной системой.

— Отправляйтесь н-наверх.