Так гора родила мышь. Образования и кругозора будущего хватило ровно на четыре автомобильных колеса. Без всяких шуток - с моей подачи колеса от древнего Фордика приделали к ручному козловому крану-трехтонке, чтобы без помех катать его по гравию и мерзлой земле. А затем пробили стену цеха, расширив тем самым испытательный полигон далеко за пределы отведенной регламентами AEG территории. Механизация на уровне лучших демидовских мастерских,***** но неквалифицированный труд в СССР и стоит примерно как в петровской России; вчерашние крестьяне с удовольствием готовы отдать свои руки за жратву и койку в бараке, одну на двоих. Зато выставить на высушку и проверку вместо десятка коробок сразу полсотни - не проблема. У бригады появился маневр по срокам, возможность запускать параллельные работы и временно каннибализировать необходимые детали.
Через месяц количество отгруженных трансформаторов прыгнуло вверх чуть не вдвое. Жить стало лучше и веселее. Ну а почетная грамота от заводского бюро ВЛКСМ так и вовсе примирила нас с бригадиром. Но и только, остальные коммунары по прежнему видели во мне скорее классового врага, нежели коллегу.
За обсуждением заводских сплетен мы как-то совсем незаметно вывалились из раздевалки на свой участок.
- Бл..ть! - выматерился Семеныч. - А чего они все синие с утра?!
- Парторг, мать его, - я с трудом удержался от плевка. - Вон смотри, на вчерашнем нежданчике напильником дергает.
В цехе, мягко говоря, не жарко. Если коллектив мельтешит в синих рабочих комбезах, значит рядом высокое начальство, без вариантов. В обычное время все таскают на себе серые ватные телогрейки.
- Может нам дело какое изобресть? - засуетился Семеныч.
- Поздно, - хмыкнул я.
Длинный и тощий как день без хлеба, Васька-парторг уже радостно скалит зубы в нашу сторону из рябого месива щек.
- Учись, бригадир, вот так надо! - махнул он рукой в сторону работающих "с огоньком" ребят. - А ты, белоподкладочник,****** - добавил персонально мне, - какого х...я от коллектива отрываешься? Быстро схватил напильник и впер-р-ред!
Делать нечего. Василий Крамер хоть обиженный на голову с детства, но все же из цехового треугольника. Да и не сказать, что он так командует со зла - завод не институт благородных девиц, более сложные лингвистические конструкции рабочие просто не понимают.
Принимая из холеных начальственных ладоней инструмент, я с удивлением уставился на объект работы:
- Еб... зачем?! Зачем на дерьмовом фланеце дырки распиливать? Он же на прихватках пока, в секунду кувалдой сковырнем, девчонки пересверлят как положено! А я бы тем временем разобрался с нарушением симметрии на семнадцатом, или хоть листы магнитопровода по-человечески расклинил на тридцать третьем...