Скрепы нового мира (Анизотропное шоссе, Iii)

\\\*****Считается, что впервые график в виде последовательности "свечей" придумал торговец рисом Хомма Мунэхиса в 1750-1770 годах. Но в Европе и США метод начал применяться только в начале 90-х годов 20-го века.\\\

\\\******В реальной истории за Гинденбурга проголосовали 49,5 % избирателей. Адольф Гитлер получил 30,2 % голосов, Тельман - 13,2%, Дюстерберг - 6,8%, Винтер - 0,3%.\\\

\\\*******Как ни смешно, но это цитата.\\\

9. Встречный пал

Берлин, март 1932 (год и девять месяца с р.н.м.)

Невыносимо медленно ползет по циферблату светящаяся радием черточка секундной стрелки. Словно ворожит на каждом тике: закури, закури, закури! Пагубная привычка, с которой все сложнее и сложнее бороться - приличный герр без табачного допинга в зубах тут воспринимается неоднозначно, примерно как монашка на пляже. На людях я приноровился спасаться сигарами, вроде куришь, а на самом деле - играешь с пеплом, и... доигрался. Растворенный в воздухе дым стал неотъемлемой частью релакса.

Шикарная десятидолларовая сигара, лучшая из тех, что я мог найти в Мюнхене, осталась в машине, хотя именно здесь и именно сейчас мне ничего не грозит. Если и заметят, что с того? Известный миллионер пришел на встречу с одним из политиков, поговорить о важных государственных делах. Понервничал чуток, присел отдохнуть и задремал, а потом, как понял что настала ночь, решил не ломать запоров, а как подобает всякому приличному немцу - прилег на диван спокойно дожидаться утра. Тут и ареста никакого не будет, как максимум, дело закончится презентом начальнику полицейского участка. Или, что куда более вероятно, роскошным, присланным из лучшего Берлинского ресторана завтраком - в компании бравых хранителей закона.

Жаль только, безопасность продлится ненадолго. Уже через четверть часа мне придется поставить на кон собственную жизнь. Не для славы, не в адреналиновом запале, а самым сложным образом - по циничному расчету.

- Отсутствие риска порождает никчемность, - успокоил я себя тихим шепотом.

Надежного исполнителя нельзя встретить в злачном бирхусе или купить за деньги по объявлению в газете. Затеявшего поиск киллера новичка-заказчика непременно сдадут полиции, в лучшем случае - разведут на деньги. Старый принцип "хочешь сделать хорошо - сделай сам" теперь звучит для меня по другому: "хочешь меньше рисковать - рискуй сам". Сам покупай в соседней Чехословакии взрывчатку у пропойцы-шахтера, сам возись со взрывателем. Сам устанавливай... сам отвечай за свои ошибки.

Осенью 1930-го мне показалось, что смахнув с доски истории Сталина, я сделал непоправимую, страшную ошибку: освободил дорогу еще большему младобольшевисткому злу. В этом есть немалая толика правды, СССР нового мира далеко не dream country. Всякая оппозиция разгромлена, этапы без вины виноватых контриков, троцкистов, фашистов и прочих болтунов за народное счастье по-прежнему тянутся на Соловки. Однако люди в городах и селах, по крайней мере, не умирают от голода. Есть и по-настоящему позитивные подвижки, например, нынче самая модная, муссируемая в немецкой прессе тема - сырцовские концессии.* Заголовки пестрят - "политбюро готово к конструктивному диалогу с серьезным иностранным бизнесом". Ответного скепсиса с лихвой - счет обманутым советами предпринимателям идет на многие сотни. Пусть, авантюристы все равно не переводятся, ведь против очередного большевистского плутовства стоит прибыль в три-четыре сотни процентов.**

Теперь, без малого два года спустя, пришло понимание. Убийством вождя невозможно сменить идеологию и привычки масс. Зато так можно уничтожить загнавшего страну в голодомор налетчика, горе-экономиста, чуть позже - палача-параноика. Сгодится такое средство и против маньяка-юдофоба, зачинщика мировой бойни.

Все три стрелки уперлись в двенадцать.

Пора.

Моему плану не требуется особая точность, начать на четверть часа раньше или получасом позже - ничего не изменится. Просто так проще подняться с дивана.

Глаза привыкли к темноте летней ночи. Темно-коричневый костюм делает меня невидимкой на фоне тяжелых дубовых панелей. Мягкие мокасины едва слышно шуршат по историческому паркету. Путь недалек и знаком - из уютного лобби, мимо ресторана, на лестницу. Там, в пожарном ящике, за свернутым брезентовым рукавом, меня ждет набор безумного плотника. Ничего криминального. Брезентовый мешок с ручками, внутри деревянные брусочки, небольшие листы фанеры, шурупы, отвертка, фонарик, веревка и пассатижи.