Читаем Скринлайф. В поисках нового языка кино полностью

Пандемия COVID-19 заточила в карантине и кинематографистов, и зрителей. Интернет для большинства жителей планеты стал единственным средством каждодневной коммуникации. Индустрия откликнулась на происходящее: стриминговые платформы спешно запустили в производство скринлайф-сериалы. Все они снимались в спешке – было важно успеть отработать горячие заголовки новостной ленты. Ситуация понятна: всем хочется снимать и сниматься, не теряя времени в самоизоляции, а скринлайф позволяет работать дистанционно. Но в этой спешке потерялось важное свойство скринлайфа – его мультимедийность, многослойность, глубина восприятия окружающего мира через смартфон. Скринлайф только кажется веселой игрушкой, но он обладает широким арсеналом лаконичных и понятных средств для глубокого раскрытия внутреннего мира героя.

На фоне множества сериалов, выпущенных во время карантина, большинство из которых представляло собой коллекцию анекдотических скетчей, снятых в программе Zoom, резко выделялся вертикальный скринлайф-сериал «Взаперти» Ивана Петухова, снятый на студии Bazelevs. Его идея противоречила логике, по которой пошли почти все шоураннеры «карантинных» сюжетов. Большинство их сюжетов строилось на том, что люди оказались в вынужденной изоляции друг от друга и поэтому общаются при помощи электронных девайсов. Завязка сериала «Взаперти» была построена на обратном приеме. Герои сериала – молодая семейная пара, которая собирается расстаться, но не может осуществить свое намерение из-за карантина: им предписано не покидать квартиру в течение двух недель.


Иван Петухов, сценарист и режиссер

Мне показалось интересным подумать о том, как будут общаться люди, которые не хотят общаться, но вынуждены делить одно пространство друг с другом. Или, может быть, очень хотят, но не могут. Логично предположить, что они будут обмениваться сообщениями: так легче ругаться и в любой момент можно отключиться. Из этого допущения и родился концепт скринлайфа, который позволил героям отгородиться друг от друга в собственной квартире экранами своих гаджетов, а мне – рассказать эту историю. Конечно, ее можно было бы перевести на классический киноязык, но тогда мы потеряли бы огромное количество гэгов и фишек, которые были придуманы именно для скринлайфа. Изменился бы ритм – наверное, это была бы очень молчаливая и медленная история. Герои бы просто сидели в разных комнатах и молчали.

Одно из главных свойств скринлайфа – его достоверность. Зритель не воспринимает пространство скринлайф-кино как условное (так мозг реагирует на досконально знакомые интерфейсы). Чересчур перфектная драматургия и лоск кинозвезд, фигурирующих в проектах, сделанных на волне пандемии, подчас сбивают этот псевдодокументальный флер. А изначальный настрой на «правду» дает возможность рассказывать действительно безумные истории, автоматически подключая зрителя к сопереживанию.

Тимур Бекмамбетов, режиссер

Чем меньше будет человекоподобия, голоса человека, чем больше это будет связано с тем, что делает на экране интерфейс, тем труднее вам это будет сделать, но зато малейшее достижение будет в тысячу раз эффектнее. Например, актеру легко почесать затылок и закурить сигарету, но если это делает кукла – достает из кармана сигарету, кривыми руками закуривает, выпускает дым – зрители хохочут, радуются, потому что это чудо: кукла ведет себя как человек. Поэтому, когда программа будет вести себя как человек, малейшее ее действие будет вызывать бурю эмоций у зрителя.


Как писать сценарий для скринлайфа?

Иван Петухов, сценарист и режиссер

Скринлайф, несмотря на свою броскую визуальную рамку, – это всегда в первую очередь сценарий. Здесь сложно кого-то удивить формой: форма в скринлайфе должна не удивлять, а, наоборот, быть узнаваемой и понятной. Визионерам тут негде разгуляться, и наоборот – здесь всегда интересно выдумщикам и фантазерам.

Пишите, как пишется.

Сначала вы делаете то же, что и в обычном кино, – разрабатываете характеры и строите историю так, чтобы герои могли себя проявить. Да, ваши герои существуют на экране только в виде аватаров, но их тексты должны быть настолько объемны, чтобы зритель смог «увидеть» за ними персонажей.

Думайте над началом, серединой и концом вашей истории, о том, как они сплетаются друг с другом, выстраивая цепочку повествования. Следите за тем, чтобы не застрять на одном экране. Представьте себе, что один экран или окошко мессенджера – это одна локация, одна обстановка: застрянете в одном месте, и зрителю может стать скучно. Постарайтесь использовать весь спектр того, что есть в компьютере и в смартфоне, чтобы уберечь историю от статики.

Кэри Уильямс, режиссер и сценарист

Перейти на страницу:

Похожие книги

Георгий Данелия
Георгий Данелия

Выдающийся режиссер Георгий Данелия оставил после себя ряд немеркнущих шедевров киноискусства, по сей день любимых миллионами зрителей. Безгранично талантливый, в творчестве он был перфекционистом, создавал свои картины долго и тщательно, добиваясь безупречного результата. Среди не только отечественных, но и в ряду признанных картин мирового уровня трудно найти столь же совершенные во всех отношениях произведения. Не менее интересна и жизнь Данелии — записного остроумца, озорного гуляки и человека, пламенно преданного своей работе, без которой просто не мог существовать. В представленной книге предпринята попытка охватить жизнь и творчество Георгия Николаевича Данелии — широко известного не только в качестве режиссера, но и литератора, — по возможности не повторяя того, что он рассказал о себе в мемуарах.Биографию, написанную Евгением Новицким, автором жизнеописаний Леонида Гайдая и Эльдара Рязанова, можно считать заключительной частью трилогии о великих советско-российских кинорежиссерах-комедиографах.

Евгений Игоревич Новицкий

Кино
Постыдное удовольствие
Постыдное удовольствие

До недавнего времени считалось, что интеллектуалы не любят, не могут или не должны любить массовую культуру. Те же, кто ее почему-то любят, считают это постыдным удовольствием. Однако последние 20 лет интеллектуалы на Западе стали осмыслять популярную культуру, обнаруживая в ней философскую глубину или же скрытую или явную пропаганду. Отмечая, что удовольствие от потребления массовой культуры и главным образом ее основной формы – кинематографа – не является постыдным, автор, совмещая киноведение с философским и социально-политическим анализом, показывает, как политическая философия может сегодня работать с массовой культурой. Где это возможно, опираясь на методологию философов – марксистов Славоя Жижека и Фредрика Джеймисона, автор политико-философски прочитывает современный американский кинематограф и некоторые мультсериалы. На конкретных примерах автор выясняет, как работают идеологии в большом голливудском кино: радикализм, консерватизм, патриотизм, либерализм и феминизм. Также в книге на примерах американского кинематографа прослеживается переход от эпохи модерна к постмодерну и отмечается, каким образом в эру постмодерна некоторые низкие жанры и феномены, не будучи массовыми в 1970-х, вдруг стали мейнстримными.Книга будет интересна молодым философам, политологам, культурологам, киноведам и всем тем, кому важно не только смотреть массовое кино, но и размышлять о нем. Текст окажется полезным главным образом для тех, кто со стыдом или без него наслаждается массовой культурой. Прочтение этой книги поможет найти интеллектуальные оправдания вашим постыдным удовольствиям.

Александр Владимирович Павлов , Александр В. Павлов

Кино / Культурология / Образование и наука