Скрипач

— Видимо, не все, — вынужден был констатировать Золото, — и я очень надеюсь, что ты сам расскажешь мне то, чего я не знаю, — теперь интонация сменилась, и в ней появилась угроза.

— Не проблема, — легкомысленно согласился скрипач, — задавай свои вопросы, и я тебе отвечу, если сочту нужным.

— Ответишь, даже если не сочтешь, — пригрозил Жорик. — Только вот откуда я могу знать, что ты мне не соврешь?

Теперь недовольство мелькнуло на лице Ника, он уселся напротив хозяина дома и заявил мрачно:

— Запомни, ты, элита нашего общества, я никогда не лгу. Если я не хочу отвечать на вопрос, то я просто молчу. Мне нельзя врать — такая у меня работа. Хуже нет, если еще и мне перестанут доверять люди.

Жорик довольно потер руки — ему удалось вывести скрипача из себя.

— Вот и поговорим о том, кто ты такой и какая у тебя работа, — сказал он и замолчал, ожидая ответа.

Скрипач действительно никогда не врет — это я поняла после его ответа. Но уж лучше бы он солгал.

— Я — дьявол, — спокойно сказал Ник, — и моя работа — искушать людей. Согласись, если бы мне не верили, то кто бы рискнул заключать со мной какие-то договоры?

Золотой Жорик смеялся долго, он едва не задохнулся от смеха. Лицо его побагровело, а на глаза навернулись слезы. С большим трудом ему удалось успокоиться.

— Дьявол? А ты парень с фантазией! Может, ты и со мной заключишь договор? Правда, я пока не придумал, что у тебя попросить, но хотя бы ради спортивного интереса. Подписывать твою бумагу, я так полагаю, принято кровью? Давай доставай, я готов, — он взял нож для резки бумаги и изобразил готовность чиркнуть себя им по пальцу. Он открыто издевался над скрипачом, и хотя я не видела в этот момент глаз Ника, но не сомневалась, что желтые огни уже проступили на дне черных глаз. Зря Георгий Андреевич так веселится, ох, зря.

— К чему эти анахронизмы? — удивительно, но голос скрипача был спокоен. — Этот договор заключается не на бумаге, он устный. А с тобой мне его заключать нет никакой нужды, ты и так уже давно принадлежишь мне.

Теперь Золотой Жорик даже не пытался скрывать свое раздражение. В какой-то момент я даже испугалась, что он вот-вот даст своим волкодавам команду убить нас. Но надо отдать ему должное — респектабельный господин сумел все-таки взять верх над бывшим криминальным авторитетом.

— Так, может, ты для начала расскажешь мне, за какие такие грехи я, добропорядочный гражданин нашего не очень порядочного общества, еще не расплатился с государством? — спросил он глухо.

— Из последних, — деловито поинтересовался Ник, — или из самых гнусных?

— Давай и то и другое, — процедил сквозь зубы Георгий Андреевич и замер в ожидании следующего хода скрипача.

— Охота, — коротко ответил Ник и тут же уточнил, — охота на человека и то, чем она закончилась. Продолжать?

Надо было видеть лицо Золотого Жорика! Его словно в кислоту опустили, оно стало вдруг оплывать, терять свои формы. И вскоре уже невозможно было понять, какое из чувств запечатлелось на нем, настолько все перемешалось: и страх, и злость, и отвращение. Я поняла, что, как и в случае с Ариком, скрипач умудрился нащупать что-то такое, о чем этот влиятельный человек предпочитал поскорее забыть. Но еще я поняла, что теперь уж точно живыми нас из этого особняка не выпустят. Но, что удивительно, мне больше не было страшно. Накатило непонятное безразличие к тому, что меня ожидало в ближайшем будущем.

— Кто тебе рассказал? — глухо спросил бандит.

— Ты сам, — спокойно ответил скрипач, никак не отреагировав на откровенную угрозу, прозвучавшую в голосе Жорика. — Неужели ты так и не понял, что я знаю все и про всех? Мне ничего не надо рассказывать, я сам могу рассказать тебе все о твоей паскудной жизни. И то, как вы вывезли твоего конкурента за город, где устроили на него настоящую охоту, и то, как после того, как он был убит, вы его съели. Все верно: нет тела — нет дела. Наше, как ты выразился, не очень порядочное общество легко прощает грабеж, мошенничество и убийство, но, Георгий Андреевич, люди, несмотря на всю свою порочность, не настолько низко пали, чтобы спокойно реагировать на факт каннибализма. Так низко человечество еще не пало. Ох, Жорик, стоило ли так старательно отмываться, чтобы влезть в еще большую грязь?

— А почему ты считаешь, что я уже принадлежу тебе? — Золото пытался перевести разговор в другое русло, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию и принять правильное решение. Он, конечно, обязательно избавится и от лабуха, и от его девки, но надо узнать, кто еще в курсе всех этих дел. — Я не помню, чтобы когда-либо заключал с тобой договор, дьявол.

Скрипач поднялся со стула и подошел ко мне. Я смотрела в его лицо и не находила в нем ничего дьявольского. Взяв меня за подбородок, Ник заглянул мне в глаза и тихо произнес:

— Ничего не бойся, помни о том, что я тебе говорил. С нами не произойдет ничего такого, чего мы бы не хотели. Я тебе это обещаю. Ты мне веришь?