Скрипач

Не знаю, чем бы вся эта перепалка закончилась, если бы не появился Ник. Заиграла музыка, и всем стало не до меня. Люди бросились танцевать, забыв про все остальное. Иначе как безумием я это назвать не смогла бы. Вспомнилась история Ника о танцующих мертвецах. Я наблюдала за людьми и удивлялась тому, насколько у них у всех неприятные, порочные лица, не люди, а какие-то монстры.

Зал качался, как палуба корабля, перед глазами все плыло. «Пора уходить», — решила я и попыталась подняться. Ноги держали мое пьяное, непослушное тело с большим трудом. Да и мозг уже отказывался работать в привычном режиме. Я вспомнила «паровозик», и теперь он не вызвал у меня того шока, что вначале, даже смешно стало. С ума сойти, как людям может такое нравиться?!

Я не заметила, когда в зал ворвались эти люди в масках. Стояла и держалась за край стола, чтобы не упасть, сосредоточив все свое внимание на ногах, которые вдруг объявили забастовку. После первых же выстрелов я уселась на стул и поняла, что лучше остаться на месте. Жизнь мне пока не надоела. Ноги, наверное, были благодарны мне за то, что избавила их от этой непосильной задачи — нести куда-то мое невменяемое тело.

Раздались первые стоны, кто-то упал на пол, остальные заметались по залу в поисках укрытия. Визг, крики, выстрелы. Одним словом, сумасшедший дом. Но мне совершенно не было страшно, не зря же говорят, что пьяному море по колено. Я уже была в той кондиции, когда оно по щиколотку. Сидела и молча наблюдала за происходящим, как будто смотрела боевик по телевизору. Вскоре я смогла заметить, что убить пытаются именно Ника, вот только ничего у них не получалось. Каждый раз между стрелявшим и скрипачом в нужный момент возникал другой человек и получал ту порцию свинца, которая предназначалась музыканту.

А он как будто и не замечал всего происходящего и продолжал играть. Вот только музыка изменилась, она стала медленной и вязкой, как смола. Движения людей тоже замедлились, они вязли в этой неспешной, тягучей мелодии.

— Засранец, — прошептала я равнодушно, — редкая сволочь.

Страха за свою жизнь у меня не было. Одурманенный алкоголем мозг хотел только одного — чтобы Алку, Юрика и самого скрипача пристрелили на месте. Я даже позволила себе посмотреть на стрелявших с некоторой симпатией, несмотря на то, что они уже успели убить и ранить несколько человек. Жаль только, что среди пострадавших не было тех, кому я в тот момент желала смерти.

Одна из пуль срикошетила и впилась мне в плечо. «Как же предусмотрительно я приняла наркоз», — подумала я и засмеялась, глядя на расползающееся красное пятно на голубом шелке. Боли я не почувствовала, зато с удовольствием заметила, как дернулся Ник, увидев мою окровавленную блузку. «Пусть мне будет плохо, лишь бы ему не было хорошо», — приблизительно таким был ход моих мыслей в тот момент.

Нападавшие исчезли так же внезапно, как и появились. Я даже не успела заметить, когда и куда они делись. Раненые стонали, мертвые деликатно молчали, тихо лежа на полу в живописных позах и не мешая живым приводить себя в порядок и звонить в «скорую» и в милицию. Мертвым было уже на все плевать. Все закончилось.

Потом я лишь на минутку положила голову на стол и тут же заснула. Я редко пью спиртное, можно сказать, что я его вообще не употребляю, это был всего третий случай за всю мою жизнь. Но каждый раз со мной случалось одно и то же — в самый неподходящий момент я засыпала, чтобы, проснувшись, ощутить, насколько паршиво жить на белом свете.

Не знаю, сколько прошло времени, но проснулась я от того, что кто-то настойчиво теребил меня за плечо, за больное плечо, между прочим. Теперь уже боль не церемонилась, она заявила о себе в полный голос. Я застонала и открыла глаза, чтобы тут же их закрыть, потому что надо мной склонился Ник, чтоб он сгорел!

— Убери свои щупальца, педик, — возмутилась я. — Иди вон Юрика щупай, а от меня отстань, грязное животное.

— Маша, вставай, пора домой, если не хочешь нажить неприятности.

— Самая моя большая неприятность, — почему-то шепотом ответила я, — это ты. Отстань от меня, иначе я сейчас заору.

— Послушай, — увещевал меня скрипач, — давай ты поорешь дома. Сейчас сюда приедет милиция. Ты же не хочешь, чтобы твои родители узнали, что ты здесь была?

Напоминание о родителях меня немного отрезвило. Я поднялась и, шатаясь, направилась к выходу. Ник заботливо придерживал меня за талию, чтобы я не рухнула по дороге. Он даже хотел подхватить меня на руки, но я зашипела, как змея:

— Я сказала — убери от меня свои руки, сволочь! Видеть тебя не могу! Меня от тебя тошнит.

— Это не от меня, это от водки, — смеясь, сказал он и повел меня к выходу. — Зачем ты вообще пила, тебе же нельзя?

— Вот у тебя не спросила, что мне можно, а чего нельзя, — продолжала я злиться. — Алку учи и Юрика, а от меня отстань раз и навсегда. И чего тебя не пристрелили?

— Как-нибудь в следующий раз, — насмешливо пообещал он, — если ты захочешь. А сейчас домой. Как плечо?

— Не твое дело. И вообще, заткнись — не хочу тебя слышать!