Скрипач

— Это не то, что вы думаете, — пролепетала я растерянно, — я была ранена, и Ник оказал мне первую помощь, — я и сама понимала, насколько нелепо и глупо звучат мои слова, но ведь это была чистая правда, и Жорик просто обязан был мне поверить.

— Конечно, — рассмеялся Золото неприятным дребезжащим смехом, — а потом он оказывал тебе ее до самого утра. Послушай, девочка, меня совершенно не интересует, какие у вас с ним отношения и чем вы занимались всю ночь. Единственное, что я хочу знать — это кто он такой.

— Я же уже сказала. Он — скрипач, музыкант. Кем еще он может быть? Ведь не тайный агент Ее Величества.

Мне кажется, все-таки удалось вывести его из себя, потому что с его каменного лица сползла эта гнусная ухмылка. Он поднялся, подошел ко мне и, взяв за подбородок, заставил смотреть ему прямо в глаза. Удовольствия мне это никакого не доставило. Я даже подумала, что смотрю в лицо собственной смерти.

— Я тебя последний раз спрашиваю, девочка: кто такой Николай Морозов? Обычно я больше одного раза вопрос не задаю, но тебе делаю скидку на молодость.

И тогда от отчаяния я ляпнула то, чего не следовало:

— Он — дьявол!

Георгий Андреевич замер, потом молча вернулся к столу и уселся в кресло все в той же позе каменного идола. Какое-то время он молчал, испытывая меня на прочность, потом мрачно поинтересовался:

— Ты ведь учишься на факультете психологии, верно?

— Да, — тут же согласилась я, не понимая, к чему он клонит.

— Ты должна знать о всех этих фокусах типа гипноза и прочего.

Все ясно! Он тоже не поверил с первого раза в этот бред. Я ведь сначала тоже искала логическое объяснение тому, с чем столкнулась. Но у меня было гораздо больше времени и возможностей убедиться в том, что Ник — не простой человек, если он вообще человек.

— Знаю, но это здесь ни при чем, — хмуро пробурчала я. — Он действительно дьявол или что-то в этом роде.

Золотой Жорик рассмеялся, как мне показалось, вполне искренне. У него даже слезы выступили на глазах. Потом он резко оборвал свой смех, и его лицо вновь приобрело то непроницаемое и немного мрачное выражение, от которого мороз пробегал по коже.

— Эти сказки, девочка, прибереги для кого-нибудь другого. Я этих дьяволов на своем веку повидал предостаточно. И, поверь мне, твой Колян не самый страшный. Но мне он нужен!

— Но я-то при чем? — почти взмолилась я. — Чем я могу вам помочь? Отпустите меня домой. Я больше ничего о нем не знаю, честно.

Мне хотелось только одного — поскорее оказаться у себя дома, забыть все как страшный сон, и… Черт! Сколько раз я себе это обещала! Никогда больше не встречаться с Николаем Морозовым, кем бы он ни был! Не видеть его, не слышать и забыть, что он вообще существует.

— Послушай, Маша, — вкрадчиво сказал Георгий Андреевич, — тебя никто отсюда не выпустит до тех пор, пока этот чертов скрипач лично не явится ко мне. И учти, я своих решений не меняю.

— Георгий Андреевич, — залепетала я испуганно, — но с чего вы взяли, что он к вам придет? Что он тут забыл?

— Тебя забыл, — великодушно объяснил мой тюремщик. — Мои люди передадут ему, где ты находишься и что с тобой случится, если он не придет ко мне. Думаю, что это должно сработать. Я знаю таких, как он, он свою бабу в беде не оставит — не тот тип. Прибежит как миленький и сделает все, что я от него потребую.

«Дурак ты, Жорик, — устало подумала я, — был дураком и им же остался. Так и не понял, что тебе лучше бы держаться от Ника подальше и никогда ему о себе не напоминать. Может, он и явится, только еще вопрос, кому от этого будет хуже».

С тех пор как я наконец поверила в то, что Ник — самый настоящий дьявол, мне не надо было искать объяснения всем тем странностям, которые стали происходить в моей жизни с его появлением. А Георгию Андреевичу все эти головоломки еще только предстояло решать.

— Уведи ее, — приказал он Арику и сразу же потерял ко мне интерес.

Я думала, что меня запихнут в какой-то сырой, мрачный подвал, прикуют цепями к стене и оставят без еды и питья, но все оказалось не так уж беспросветно.

Арик привел меня в уютную светлую комнату для гостей и тут же вышел, не забыв закрыть за собой дверь на ключ. Я уселась на застеленную кровать и осмотрелась.

Очень даже ничего. Мило. Хорошая мебель, но при этом ничего лишнего. Много света и воздуха. На тумбочке даже вазу с цветами не забыли поставить. Нет, на темницу это помещение совершенно не походило, если, конечно, не вспоминать, что удерживали меня в нем принудительно и выйти я просто так отсюда не смогу.