Скрипаль. Березовский. Пешки в большой игре

«…отравление Скрипалей вызвано боевым нервно-паралитическим веществом типа «Новичок», которое было разработано в России».

Вслед за ней, 15 марта с официальным заявлением выступил министр иностранных дел Великобритании «непричесанный» Борис Джонсон. Он пошел еще дальше, не имея на руках никаких доказательств, утверждал:

«…у британского правительства имеются ошеломляющие доказательства причастности России к отравлению Скрипаля».

В тот же день министр обороны Великобритании Гэвин Уильямсон, ни дня не служивший в армии, пугая британцев «растущей российской угрозой», запросил дополнительные 48 миллионов фунтов стерлингов на модернизацию секретной военной лаборатории при Центре химической, биологической, радиологической и ядерной защиты в Портон Дауне.

В течение следующих пяти с лишним месяцев британские официальные лица продолжали сотрясать воздух «наличием неопровержимых доказательств причастности России к «инциденту в Солсбери». И, наконец, 5 сентября 2018 года гора родила мышь. Британские сыщики, наконец, назвали имена и опубликовали фотографии двух российских граждан, подозреваемых в причастности к «отравлению Скрипалей». Ими оказались некие Боширов и Петров.

Позже, Мэй, выступая в Палате общин, сообщила:

«…основываясь на этой работе (расследовании «инцидента в Солсбери». — Авт.), сегодня я могу сообщить членам Палаты, что согласно данным спецслужб, двое, названные сегодня полицией и прокуратурой, являются сотрудниками российской военной разведывательной службы, также известной как ГРУ…»

И далее:

«она практически наверняка одобрена за пределами ГРУ на высшем уровне российского государства».

Ей вторил министр безопасности Великобритании Бен Уоллес. Он ни много ни мало возложил ответственность за отравление Скрипалей лично на президента России.

«…В конечном счете, ответственность несет Путин, ведь он президент своей страны, его правительство финансирует и управляет деятельностью спецслужб — ГРУ — через министерство обороны. Не думаю, что кто-либо мог бы сказать, что он не контролирует то, что происходит в его стране».

Глава 12 Ящик Пандоры

Непосвященный, однажды побывавший в окрестностях Солсбери и Портон Дауна, вряд ли увидит что-то зловещее за пасторальными пейзажами, напоминающими полотна известного художника Джона Констебля. Справа от дороги, идущей из Солсбери на Портон Даун, на холмистой равнине можно увидеть словно вросшие в землю и напоминающие разноцветные кубики сооружения Лаборатории. В них за несколькими рядами колючей проволоки и электризуемым заграждением, под наблюдением сотен видеокамер, в толще бетона далеко не последние научные умы в обстановке строжайшей секретности занимаются тем, что плодят в колбах и пробирках смертоносные газы, яды и мерзких гадов, которые способные убить все живое на огромных пространствах.

Завеса глубокой тайны окутывает Лабораторию со дня ее создания. Свою деятельность она начала во времена Первой мировой войны. Собранные под ее крышей специалисты занимались военными разработками в области химического и бактериологического оружия. Работы находились под грифом особой важности. Но, как известно: шила в мешке не утаишь, рано или поздно, оно появится.

Первый общеизвестный факт боевого применения химических отравляющих веществ — горчичного газа, британскими властями имел место сто лет назад. Произошло это во время интервенции британского экспедиционного корпуса в Россию, захвата Архангельска и прилегающих к нему территорий. Этот бесчеловечный приказ отдал один из главных инициаторов интервенции, в то время военный министр и будущий премьер-министр Великобритании У. Черчилль.

На поднявшуюся в британском обществе критику он ответил с присущим ему цинизмом:

«…не понимаю эту брезгливость к использованию газа. Я всячески поддерживаю использование отравляющего газа против нецивилизованных племен».