Скрипичный ключ к счастью

– Уверена, Петр Карлович тоже будет на похоронах, которые затеял Никифор. Там я с ними и поговорю. Хотя не думаю, что Петру Карловичу что-то известно. Ведь если бы он что-то знал, то давно бы уже рассказал Никифору и Хелене. Это же его друзья.

– Возможно, дела у Анечки оказались настолько плохи, что он просто не отважился сообщить правду своим друзьям. Поставь себя на его место. Он узнает, что Анечка мертва. У тебя язык бы повернулся сказать правду ее родителям?

Сашенька попыталась поставить себя в такую ситуацию и поняла, что Юра совершенно прав. Не отважилась бы она на такой разговор. Но все равно, смотреть, как год за годом мучается друг, как сходит с ума Хелена, это еще хуже!

– Ну что? Представила?

– Считаешь, настоящая Анечка умерла?

– Статистика вещь упрямая. А по статистике, чем дольше человек отсутствует, тем меньше шансов найти его живым.

Сашенька и сама это понимала. Поэтому домой возвращалась в печальном настроении. В своей задумчивости она даже не заметила, что дома никого нет. Ни родителей, ни Аладдина, ни даже Яго. И лишь когда в дверной скважине заскрипел ключ, сыщица спохватилась, что находится в квартире одна.

– А вот и мы!

Родители были довольные прогулкой, посвежевшие и веселые.

– Ты только посмотри, что притащил Диня!

Но при этом папа прятал от дочери свою находку у себя за спиной и продолжал рассказывать.

– Идем мы, значит, играем с ним, я ему кидаю палку, он мне ее приносит. Мама радуется, народ рукоплещет. И тут я палочку в очередной раз кидаю, Диня за ней убегает и тишина. Минута, две, три, нет собаки. Я уж его и зову, и свищу, и ору, нет, не слышит, не возвращается. И лишь когда я пригрозил оставить его без ужина, вижу, бежит. А во рту вместо палочки вот это!

И папа жестом опытного фокусника вытащил из-за спины то, что так долго там прятал.

– Смычок! – воскликнула Сашенька. – Это же смычок от скрипки! Папа, где ты его взял?

– Диня принес. Я же тебе рассказал.

– Удивительно. А где он его нашел?

– Где-то в кустах.

– Под нашим окном?

– Да, эти кусты видны из нашей кухни. А что это значит?

Сашенька пожала плечами. Если бы только она это знала! Попытка опознать смычок ни к чему не привела. Сашенька решительно не могла сказать, тот ли это смычок, который прилагался к пропавшей скрипке Ярового, или какой-то совсем другой, куда менее ценный, смычок. Их с папой слабого владения темой не хватило, чтобы оценить стоимость смычка.

Но зато у папы появилась другая интересная мысль:

– Если смычок не от той скрипки, что у нас украли, тогда чей он? В нашем доме кроме тебя на скрипке занимается только еще один пацаненок.

Сашенька тоже его неоднократно видела. Но тому мальчику было от силы лет десять. И взрослую скрипку ему вряд ли удалось освоить.

– У меня пропал смычок четыре дробь четыре, то есть целый, а у него инструмент максимум три дробь четыре или даже половинка.

– Но это не значит, что родители не могли купить ему скрипку на вырост. Сходи спроси, вдруг это они потеряли.

– Под нашим окном?

Сашенька долго разглядывала смычок, пытаясь понять, тот это или чей-то еще. Но потом поддалась настойчивым уговорам отца, и они пошли в первую парадную, где им указали квартиру будущего виртуоза исполнителя.

– Нет, что вы! – воскликнули его родители. – У нас пока что четвертушка. И на вырост мы ничего покупать не будем.

Родители юного скрипача почему-то решили, что Саша с папой пытаются втюхать им свой старый смычок, с этой целью и явились, и соседи так энергично отказывались от якобы навязываемой им сделки, что стало ясно, никакого отношения к найденному Диней смычку эти люди не имеют и к тому же иметь не желают.

– Покажу его завтра Петру Карловичу. Вдруг он его опознает.

О том, что она снова собирается пропустить школу, Сашенька не стала никому сообщать. В конце концов, она совершеннолетняя. Вот тут некоторые борзые четырнадцатилетки беременеют и даже рожать от одноклассников собираются, так на их фоне какой-то там прогул вообще не засчитывается. Правда, одновременно Саша вспомнила, чем для четырнадцатилетних такие проделки заканчиваются, и ей стало как-то неуютно.

Она ожидала, что вечером ей позвонит Милорадов, чтобы узнать, как у нее дела, но тот не позвонил. Может, оно и к лучшему, утешала себя Саша, потому что в противном случае крупной головомойки ей было бы не избежать. И все равно она была вынуждена признать, что была бы рада любому общению с Милорадовым, пусть даже он орал бы на нее благим матом и обзывал всякими нехорошими словами, вроде «изводящая» и «нервотрепательница». Но он не звонил, ничего не говорил, и от этого на душе у Сашеньки становилось совсем грустно, несмотря на активно проводимое ею расследование и кипящие вокруг него страсти.

На другой день на кладбище, где должна была состояться церемония похорон, Сашенька приехала вместе с Юрой, который заявил, что, во‐первых, одну он Сашеньку на подобное мероприятие не отпустит. А во‐вторых, что у него на кладбище есть еще важное дело.

– Что за дело? – спросила Саша, которую грызло любопытство.