Скрипка неизвестного мастера

«Ах вот как, значит, да?» — обиженно подумал Кешка. — «Значит, Тигр! Конечно! Не вторая скрипка, а виолончель. Вот они как. И ничего мне не сказали! Решили нас помирить, наконец. А меня кто-нибудь спросил?! Выходит, Тигр давно всё знает, да? А он, Кешка, дурак настоящий. Думал, Таня никогда не скажет… Давно это, интересно? Как же они так, а он-то думал, они…»

— Вот, Тигран, позволь представить, — подмигнул Кешке Михаил Соломоныч, — это Кеша, мой ученик. Между прочим, неплохой скрипач…

Тигр ахнул:

— Как это — ученик!

Медленно опустился на табурет.

— Вот так, да?! Партизаны, шифровальщики… А я-то думал… И давно это у вас такой ученик?! Ну вы, знаете что…

Значит, не знал! Ничего не знал! Кешка вдруг впервые подумал, какое это в самом деле свинство — вот так Тигру ничего не рассказывать.

— И ты тоже, друг называется, — Тигр посмотрел на Таню. — Что же вы все молчали?

— Я обещала, — пожала плечами Таня и отвернулась. Как-то по-дурацки всё вышло…

— Ты, Тигр, не переживай, — попытался успокоить его Михаил Соломонович, — ты себе даже не представляешь, какой Кешка квалифицированный шифровальщик — у него даже родители ничего не знают до сих пор!

— Всё равно, — упрямо сказал Тигр. И вдруг посмотрел прямо Кешке глаза, и добавил тихо: — Одно дело родители, а другое — я…

И в этот момент Кешка вдруг понял, что Тигр вернулся. Вернулся насовсем. Что это — «другое дело — я»- значит именно то, что Тигр по-прежнему его единственный самый лучший друг. Который на всю жизнь. А вот Кешка… Свинство и глупость.

— Ты, Тигр, знаешь…

— Да ладно, чего уж теперь — пойдём лучше поиграем!

Эх, как же здорово оказалось играть всем вместе! Сначала, конечно, Кешка себя чувствовал, как на тонком льду. Но Михаил Соломонович помогал, пел его партию, да и другие голоса тоже, взмахивал руками — словом, начал заниматься по-настоящему, как бывало с Сашкой Волковым. И в один прекрасный, по-настоящему прекрасный момент Кешка понял, что у них начало получаться! Пошло! Кешка ведёт свою мелодию, потом её подхватывает Тигр, и вот уже они вместе — и тут Таня, и всё сливается в звонкие аккорды, потом разгоняется, ещё, ещё больше, и вдруг — тишина… И вступает нежный голос виолончели, прозрачный, как небо! И Кешке нужно вступить — и не испортить, и вот — получилось! А солнце всё светит, а снег тает и течёт ручьями по дорогам, и Кешка шлёпает по весенним лужам в новеньких зелёных кедах, и — без пальто! Вот как, па-парам-пам, там, пам-пам!

До самого вечера пили чай на маленькой уютной кухне. Кешка с Тигром рассказывали, как они были ещё совсем маленькими, когда с Таней ещё не познакомились. Как же много их историй у Тигра в голове! А Кешка уж думал, что он один всё помнит.

А потом Михаил Соломонович рассказал про Эйнштейна.

— Ты как, Кешка, завтра сможешь? Сходим с тобой к Альберту, я договорился уже!

— Конечно, смогу! — обрадовался Кешка.

А Тигр вдруг сказал:

— А ведь Вы и правда похожи… Кешка, ты ведь на деда похож? Получается, и на Михаила Соломоновича тоже. А я ведь раньше не замечал!

Кешка смутился, а Михаил Соломонович добавил:

— Точно, есть что-то… Помнишь, Кешка, ты в училище ко мне приходил? Там одна дама решила, что ты мой сын…

Кешка даже покраснел: он помнил эту историю. Дама со странной причёской бросилась к Михаилу о Соломоновичу: ах, да у тебя сын! Да похож как! И Михаил Соломонович почему-то не стал её разубеждать…

— Может, вы родственники? — спросил Тигр. — Ну, дальние. Бывает же, что человек похож на троюродную бабушку! Ведь дедушка у Кешки — Соловьёв тоже, даже фамилия совпадает!

Кешка оживился:

— Ну да, можно же проверить! Может, какие-нибудь прадеды общие! Я у мамы спрошу…

— Нет, Кеш, вряд ли! — пожала плечами Таня. — Мы же раньше в Ташкенте жили, а вы — вот где!

— Ну да, Ташкент… — вздохнул Михаил Соломонович. — Видишь, какое дело…

Фамилия, похоже, тут вообще ни при чём. Её папе в детдоме дали.

— В каком ещё детдоме? — поразилась Таня.

— Ну, он же детдомовский… Ты не знала?

— Как же! Ты мне почему не рассказывал никогда?!

— Значит, не спрашивала… Так что о наших предках ничего неизвестно.

— Но ведь можно найти! — вскочил Тигр. — Ведь есть же архивы! В интернете…

— В каком интернете, Тигр! Тогда война была. Он в детдом попал из госпиталя. А откуда его в госпиталь привезли — вообще неизвестно. Он еле живой был — голова пробита, да ещё жуткое истощение. Его и лечить не хотели. Спасла девчонка-доктор, Таня. Совсем молоденькая. Кормила, поила с ложечки… Потом домой к себе взяла, поставила на ноги. Папа говорил, с того света вытащила.

— И что же — потом в детдом отдала? — пробурчал Кешка.

— Она, наверное, на фронт пошла. По крайней мере, папа её больше никогда не видел.

— Как же ты мне ничего не говорил! — возмущалась Таня. — А что, он совсем маленький был?

— Ну да, небольшой, лет шесть, наверное.

— Стоп, подождите, — сказал Тигр. — Не сходится. Что же он, в шесть лет не знал своей фамилии? И из какого он города?

Михаил Соломонович вздохнул. Пожал плечами.