Скриптер

– Нет, – после паузы ответил Логинов. – Помню скользкий, залитый кровью низкий деревянный настил… Помню также рослого, атлетичного сложения римского воина… У меня связаны сзади руки… Он, схватив меня за предплечье, потащил на этот помост…

– Опишите, как выглядел воин? Что на нем было надето? Какие у него были доспехи, какое снаряжение?

– Лет ему двадцать пять… максимум – тридцать. Ростом под два метра… Очень силен – железную силу его пальцев я в тот момент ощутил на себе. На нем чешуйчатый панцирь «катафракта»… поножи… сам панцирь украшен наградными бляхами.

– Шлем?

– Шлем у него… – Логинов запнулся, вспоминая. – Шлем посеребрённый, с поперечным гребнем.

– Судя по вашему описанию, это не простой воин, не рядовой служака, но – центурион,[42] – озабоченно сказал Павел Алексеевич. – А что произошло далее, Дэн? Он втолкнул вас… или же втащил вас на этот окровавленный помост. И…

– Он извлек из ножен меч… это был короткий римский гладиус. – Логинов невольно коснулся рукой шеи. – А вот что было дальше, чем все закончилось, я не запомнил… Или же мне этого не показали.

Некоторое время они молчали. Павел Алексеевич прикидывал про себя, сколько еще времени у него есть в запасе, и что он еще должен сказать или сделать для того, чтобы помочь и этому парню, и самому себе, и еще многим другим людям, которые даже не подозревают о сгустившихся над их головами тучах. Что же касается Логинова, то он, судя по отстраненному выражению лица, мыслями своими витал где-то далеко.

– Значит, я все же урод, выродок, ненормальный… – сказал он вдруг глухим голосом. – Ну и как теперь с этим жить?

– Помилуйте, батюшка, что это вы на себя наговариваете?! Почему вы так отзываетесь о самом себе?

– А что, разве я не прав?

Павел Алексеевич усмехнулся.

– Может, прикажете и мне считать себя выродком или уродом?

– А вы-то тут при чем?!

Логинов покосился на стоящего рядом мужчину.

– Вы, конечно, странный… Только не обижайтесь, ладно? Но вы не выглядите ненормальным… в отличие от меня.

– Во-первых, не стану обижаться. Во-вторых… что еще можете обо мне сказать?

– Знаете, мне неловко. Мы с вами только недавно познакомились. Да и то, при весьма странных обстоятельствах.

– Вот именно, – Павел Алексеевич вновь усмехнулся краешком губ. – Не каждый день удается поймать за руку спеца, который взломал защиту крупнейшего московского датацентра и принялся разгонять суперкомп, входящий в дюжину самых мощных в мире… Что еще скажете обо мне?

– Ну… – Дэн смерил его взглядом. – Одеваетесь необычно… Прикид у вас мрачноватый… хотя и стильный, надо признать!

– Что еще?

– Еще странно то, что вы, хоть и слепой… простите…

– Ничего страшного, – Редактор снял свои круглые черные очки. – Как видите, у меня повреждены оба глаза.

– Вижу, – Логинов невольно передернул плечами, настолько неподвижными, жутковатыми, мертвыми казались глаза этого человека в черном. – Но ведь и вы, Павел Алексеевич, видите… не так ли?

– Так и есть, – спокойно сказал Редактор. – И если я вас вижу, Логинов… хотя и не так, совсем не так, как видят обычные люди… означает ли это, в свою очередь, что я «урод» или «выродок»?

– Простите, не хотел вас оскорблять. Тем более, указывать на ваш физический изъян.

– Не нужно извиняться. Вижу, вы пока еще не поняли, куда я клоню, Дэн…

– Пока не понял.

– Вы ведь не знаете, кто ваши настоящие родители, не так ли?

– И что из того, – хмуро сказал Логинов. – Вам-то какое до этого дело? Это моя личная жизнь!

– Ну так и я не знаю, кто мои настоящие родители… Меня ведь тоже, как и вас, воспитывали приемные родители. Кстати, это была бездетная пара… Они – люди научного склада, как в вашем случае.

– Даже так?.. – Логинов бросил на него удивленный взгляд. – Знаете, вы меня просто огорошили!..

– У нас очень похожие биографии. Не вот, чтобы совпадения были абсолютными… Этого нет, ибо различия имеются, и их – немало. Но и сходство есть несомненное. Во всяком случае, для меня.

– В чем, например?

– В свое время я тоже потерял девушку, которую любил… И я вбил себе в голову, что я должен что-то сделать…

– И что было дальше?

– Мной овладела навязчивая, маникальная мысль… в своем роде, сверхценная для меня идея…

– Идефикс? – пробормотал Дэн. – О, это мне знакомо.

– Да, верно, именно «идея-фикс»… Заключавшаяся в том, что нужно как-то вернуть ее, эту девушку к жизни.

– Вернуть к жизни?!

– Говоря иначе, я пытался найти способы и возможности переиграть те события, каковые привели к потере этого близкого мне человека… Вам это ничего не напоминает?

– Вот это да… – изумлению Дэна не было предела. – А я-то думал, что один такой… что ничего подобного никому и в голову прийти не могло!

– Как видите, это не так.

– Но… Но что все это означает, Павел Алексеевич? – Логинов посомтрел на этого странного человека своими яркими синими глазами. – Как сами-то думаете?

Редактор, помолчав несколько секунд, негромко сказал:

– Возможно, я ошибаюсь, но лично у меня складывается мнение… подчеркну – на настоящий момент!.. что кто-то продвигает вас, Дэн.