Скрюченный домишко

- С Лоуренсом? Но он ничего об этом не знает.

- Тем не менее я хотел бы с ним побеседовать.

Бренда подозрительно посмотрела на Тавернера.

- Он занимается латинским с Юстасом в классной комнате. Вы хотите, чтобы его позвали сюда?

- Нет... мы сами пройдем к нему.

Тавернер быстро вышел из гостиной. Мы с сержантом Лэмбом последовали за ним.

- Нагнали вы на нее страху, сэр, - заметил сержант.

Тавернер проворчал в ответ что-то неразборчивое. Мы поднялись по короткой лестнице и прошли по коридору в большую комнату, выходящую окнами в сад. Там за столом сидели молодой человек лет тридцати и красивый смуглый подросток.

При нашем появлении они подняли головы. Брат Софии Юстас посмотрел на меня, Лоуренс же уставился отчаянным взглядом на главного инспектора Тавернера.

Я никогда не видел, чтобы человек был настолько парализован страхом. Он встал, потом снова сел. И произнес голосом, срывающимся почти в визг:

- О... э-э... доброе утро, инспектор.

- Доброе утро, - резко ответил Тавернер. - Могу я побеседовать с вами?

- Да, конечно. Большая честь для меня. По крайней мере...

Юстас поднялся.

- Вы хотите, чтобы я ушел, инспектор? - В его приятном голосе отчетливо слышались враждебные нотки.

- Мы... мы продолжим наши занятия позже, - сказал учитель.

Юстас направился к двери деланно развязной походкой. Уже на самом выходе он поймал мой взгляд, ухмыльнулся и чиркнул себя большим пальцем по горлу. Потом вышел, захлопнув за собой дверь.

- Итак, мистер Браун, - сказал Тавернер, - заключение экспертизы гласит, что смерть мистера Леонидиса наступила в результате отравления эзерином.

- Я... вы имеете в виду... мистер Леонидис действительно был отравлен?.. Я надеялся...

- Он был отравлен, - резко подтвердил Тавернер. - Кто-то налил эзерин в пузырек вместо инсулина.

- Просто невозможно поверить... Это невероятно!

- Вопрос в том, кому это было выгодно.

- Никому! Совсем никому! - молодой человек возбужденно повысил голос.

- Вы не хотите, чтобы при нашем разговоре присутствовал ваш адвокат? - осведомился Тавернер.

- У меня нет адвоката. Мне не нужен никакой адвокат. Мне нечего скрывать... нечего...

- И вы понимаете, что все ваши показания будут записаны?

- Я не виновен. Уверяю вас, я абсолютно невиновен.

- Пока вас никто ни в чем не обвиняет. - Тавернер помолчал. - Миссис Леонидис значительно моложе своего покойного мужа, правда?

- Я... я полагаю, да... то есть, конечно, да.

- Вероятно, порой она чувствовала себя одинокой? Лоуренс Браун не ответил. Он нервно облизал сухие губы.

- Должно быть, ей приятно иметь в доме друга приблизительно ее возраста?

- Я... нет, вовсе нет... то есть я не знаю.

- И возникшая между вами симпатия, пожалуй, совершенно естественна.

Молодой человек горячо запротестовал:

- Нет! Ничего подобного! Я понимаю, о чем вы думаете, но ничего этого не было! Миссис Леонидис всегда относилась ко мне с пониманием, и я питаю к ней огромное - огромное! уважение, но не более того... Не более того, уверяю вас. Это ужасное предположение! Ужасное! Я бы _н_и_к_о_г_д_а н_и_к_о_г_о_ не смог убить... или подменить пузырьки с лекарствами... или что-нибудь в этом роде. Я человек чувствительный и страшно нервный. Мне глубоко отвратительна даже мысль об убийстве... В призывной комиссии это поняли. Я по религиозным мотивам не могу убивать. Вместо службы в армии я работал в госпитале... топил котлы... ужасно тяжелая работа... У меня уже начинали сдавать силы, когда мне предложили заняться преподаванием. И я старался как мог, занимаясь с Юстасом и Джозефиной... очень умный ребенок, но трудный. И все здесь были добры ко мне - и мистер Леонидис, и миссис Леонидис, и мисс де Хэвилэнд... И вот теперь произошла эта ужасная история... И вы подозреваете меня - _м_е_н_я_! - в убийстве.

Инспектор Тавернер помолчал, оценивающе рассматривая молодого человека.

- Я не говорил ничего подобного, - заметил он.

- Но вы так думаете! Я знаю, вы так думаете! Все так думают! Я... я не могу продолжать разговор. Мне дурно.

И он опрометью бросился из классной комнаты. Тавернер медленно повернул голову в мою сторону.

- Ну, что ты о нем думаешь?

- Он напуган до смерти.

- Это ясно. Но похож ли он на убийцу?

- По-моему, - подал голос сержант Лэмб, - у него никогда не хватило бы смелости совершить убийство.

- У него никогда не хватило бы смелости размозжить кому-нибудь голову или продырявить грудь из пистолета, - согласился инспектор. - Но что требовалось от преступника в нашем случае? Только поманипулировать парой пузырьков... Просто помочь глубокому старику сравнительно безболезненно уйти из этого мира.

- Практически эвтаназия, - заметил сержант.