Скрижаль Тота. Хорт – сын викинга [сборник]

Моление в землянке продолжалось недолго. Вышедшие наружу жрецы казались просветленными. Даже главный жрец, хоть и пытался скрыть свои чувства, поплыл лицом, которое утратило жесткость черт, и с виду стал гораздо добрее. Прежде всего, жрецы вскинули руки к небу и дружно, в один голос, прокричали несколько непонятных слов – наверное, благодарили Творца всего сущего за то, что он явил им такую радость. А затем главный жрец обратился к Рогволду:

– Надеюсь, в знак наших будущих добрых отношений вы вернете нам Юмаллу… и чашу для пожертвований.

Тут уж Яролад не выдержал:

– С какой стати?! Это наша законная добыча!

Вождя можно было понять – тяжелый серебряный идол для русов был настоящим сокровищем. Даже его дружине редко удавалось добыть столь большое количество серебра, если считать по весу, как это ухитрились сделать молодые «волки» под предводительством Морава. С таким количеством серебра городище спокойно могло прожить даже три голодных зимы, потратив драгоценный металл на закупку продуктов у данов или свеев. Не говоря уже об оружии, нужда в котором была постоянной.

Рогволд властно поднял руку, требуя внимания. Гневный Яролад хотел еще что-то добавить, но, наткнувшись на жесткий взгляд главного волхва, проявил благоразумие и умолк.

– Вернуть можем, – сказал волхв. – Если взамен вы дадите нам такое же количество драгоценного металла, сколько весит Юмалла. То же относится и к чаше.

– Это неслыханно! – вдруг завопил один из жрецов, бледнея от ярости на глазах. – Мы не меняем наших богов и все, что им принадлежит, на презренный металл!

Наверное, он был казначеем чуди. Для него предложения руса и впрямь было чересчур болезненным ударом.

– А придется… – Рогволод выглядел спокойным и умиротворенным, даже немного сонным, словно медведь после того, как наелся пчелиного меда. – Это наша законная добыча. И без нашего согласия забрать Юмаллу вы сможете только силой. Если, конечно, получится.

Жрец быстрым взглядом окинул укрепления тверди, защищавшие ворота, и конечно же увидел не только хорошо вооруженных воинов, готовых к отражению нападения, но и цагры. При виде стрелометов, массивные станины которых нельзя было не заметить, глаза у него округлились – для жреца это было диво. Он быстро сообразил, что одно дело – сражаться против обычного оружия, а другое – супротив неведомого механизма, от которого веяло колдовством.

– Мы готовы заплатить, – решительно сказал главный жрец Юмаллы. – Однако не столь высокую цену…

Рогволод снисходительно улыбнулся; он видел жреца чуди насквозь. «А куда вы денетесь? Вам придется отдать за Юмаллу столько серебра, сколько мы запросим», – наверное, подумал старый волхв. Так решил Морав, который хорошо изучил нрав своего учителя. И как в воду глядел.

– Мы не на торжище, – отрезал волхв. – Ваше божество стоит гораздо дороже. Да Юмалла просто бесценен! Поэтому мы не отступим. И благодарите нас за то, что мы не запросили вдвое больше. В общем, решайте.

Рогволд и другие русы уважительно отошли в сторонку, а между жрецами чуди завязался жаркий спор. Никто не знал их языка, поэтому никого не интересовал набор чуждых слов и звуков. Впрочем, за старого волхва Морав не поручился бы, что ему неведом язык чуди, но его лицо было бесстрастным и отрешенным.

Наконец жрецы приняли решение. Оно явно далось им нелегко.

– Мы согласны… – глухим, поникшим голосом сказал главный жрец Юмаллы.

– Что ж, так тому и быть, – одобрительно кивнул Рогволд. – Мы готовы ждать выплаты до весны. Но не дольше!

– Ждать вам не придется, – сухо ответил жрец. – Мы заплатим здесь и сейчас.

Морав едва не рассмеялся. Его переполняла радость. Значит, столь внушительный флот чуди прибыл не сражаться с русами, а чтобы охранять Юмаллу после выкупа! Ведь никто не мог дать гарантию, что на обратном пути судно с бесценным грузом не перехватят варяги. Выходит, жрецы чуди точно знали, что русы не уступят. Они сомневались лишь в одном – в целости идола. Ведь русы вполне могли переплавить его на гривны[143]. А Рогволд хорош… Мудрейший из мудрейших!

Морав перевел взгляд на Яролада и заметил, что вождь был ошеломлен и приятно поражен таким поворотом дела. Он уже думал, что придется сражаться с чудью и что много воинов падет в бою. А для тверди и немногочисленного племени русов это сражение с превосходящими силами противника могло обернуться катастрофой. Но и отступать никак нельзя было. Иначе русы утратили бы то моральное превосходство над соседними и дальними племенами, которое было завоевано в многочисленных битвах. От одной фразы «Русы идут!» на врагов нападала дрожь, и многие предпочитали уклониться от боя, а то и сдаться. А тут – русы испугались чуди и отдали свою воинскую добычу. Слух об этом мигом разлетится по берегам Варяжского моря. Кто тогда будет уважать русов? Никто! Нет, это немыслимо!