Скрижаль Тота. Хорт – сын викинга [сборник]

Огромное богатство Константинополя и благочестие его обитателей поначалу произвели на Себальда большое впечатление. По сравнению с блистательной столицей ромеев любой европейский город был убогой деревней с необразованным населением.

Но Карн раскрыл ему глаза на истинное положение дел в империи. Фома из Газиуры по прозвищу Славянин поднял в Малой Азии восстание, добиваясь захвата императорского престола ромеев. Он сразу же нашел широкую поддержку не только среди бедноты, но и среди вполне состоятельных ромеев, недовольных иконоборчеством[84] василевсов Льва V и Михаила II.

Однако фактической причиной восстания стало беззащитное положение сельских общин перед военачальниками-динатами. Они пытались подчинить себе свободных крестьян и требовали от них уплаты высоких налогов.

Восстание Фомы Славянина быстро превратилось в настоящую гражданскую войну. В рядах его сторонников были сарацины, персы, иберы, армяне, абасги, славяне, гунны, геты, лазы и другие народности. Восстание простиралось от границ Армении до побережья Эгейского моря. Фома получил поддержку со стороны аббасидского халифа Мамуна, пообещав ему платить в случае победы дань и передать некоторые пограничные территории. На сторону Фомы Славянина перешел даже флот.

Он был торжественно коронован в Антиохии басилевсом ромеев и назван Константином VI, так как выдавал себя за чудом спасшегося императора, будто бы избегшего ослепления и спасшегося невредимым от козней матери Ирины. Фома происходил из славян, переселенных в Малую Азию, и имел титул турмарха[85] одной из фем.

Летом 822 года войска Фомы даже осадили Константинополь. И не обратись василевс Михаил II за помощью к болгарскому хану Омуртагу, который прислал свои войска ему на помощь, неизвестно, как обернулось бы дело. Фома Славянин вполне мог победить и занять трон в Коронном дворце. Но в конечно итоге восстание было подавлено, а самого Фому выдали заговорщики. Его жестоко пытали и затем казнили.

– А не пора ли нам немного перекусить? – раздался громкий голос Геррика.

Себальд невольно вздрогнул, освободившись из плена случайных мыслей, которые появляются обычно у путников, которым предстоит дальняя дорога и нужно как-то убить время.

– Давно пора… – проворчал Малхас. – Живот уже к спине прилип.

Помощник Андреаса ел за двоих. Свое искусство охотника проявить ему было негде, да и некогда. Рыцари торопились, так как время поджимало; им нужно было успеть вовремя присоединиться к посольству, которое могло в любой момент отправиться в обратный путь. Поэтому добыча, на которую все надеялись, не попадалась, – дорога была слишком людной, и звери старались держаться от нее подальше – и проводники питались вместе с франками.

Таким был уговор – кроме определенной суммы, которая должна быть выплачена Андреасу за его услуги проводника, рыцари обязались еще и ублажать желудки разбойников. Это оказалось весьма накладно, потому как в харчевнях Андреас и Малхас заказывали себе все самое лучшее, то есть дорогое, а вино пили как лошади воду.

Выход нашел Геррик. Несмотря на то что все расходы нес Себальд, прижимистый рыцарь из Вайсенбурга из себя выходил, глядя на пиршества разбойников. Он мысленно взвешивал кошелек Себальда, который постепенно тощал, и очень опасался, что у них не хватит денег на обратную дорогу.

Кто знает, найдут ли они сокровища, которые должны находиться в том месте, где схоронена «Скрижаль». Так, по крайней мере, утверждал Себальд. Будто бы об этом говорится в литорее. А вдруг рукопись обманет? И они вообще ничего не найдут. Что тогда? Выходить на большую дорогу и грабить купцов?

В очередной харчевне Геррик решительно подошел к хозяину, пошептался с ним, и тот вынес объемистый пакет. Удивленный Себальд расплатился без лишних вопросов и понял замысел Геррика лишь тогда, когда наступило время очередного привала – вне постоялого двора, под открытым небом. В пакете находилась еда и вино. Но теперь все делилось на шесть равных долей, что решительно не устраивало Малхаса.

Однако делать было нечего, приходилось довольствоваться тем, что имелось в наличии. Франки не подписывались кормить проводников, как скотину на убой. Неприхотливый Андреас быстро смирился с положением, но Малхас был постоянно голодным и все время озлобленно ворчал.

Расположились на отдых в тени деревьев, подальше от пыльной дороги. Глянув на свою мизерную порцию, мрачный Малхас чертыхнулся, без лишних слов схватил лук и скрылся в зарослях.

– Куда это он? – спросил Геррик.

– За приварком, – смеясь, ответил Андреас. – Вы уж извините, друзья мои, но Малхас с голодухи скоро озвереет. Он привык набивать свое брюхо под завязку. Так что придется нам немного подождать.

– Чего? – брякнул Геррик.

– Охотничьей удачи, – ответил атаман разбойников.

– Так она и прибежит на его зов… – буркнул Горст, который тоже любил поесть и был недоволен скаредностью своего господина, который придумал, как сэкономить на питании.

Андреас промолчал, лишь загадочно улыбнулся…