Скромность и тщеславие

Лорен уже знала, что большую часть своей жизни Пат провела с книгами и рукодельем, их дом стоял на шумной, грязной улице среди других таких же домов, на первых этажах которых располагались конторы их владельцев. При доме даже не было сада, и Пат приходилось удовольствоваться редкими поездками к морю на свой день рождения, когда отец соглашался оставить дела и провести с дочерью немного времени. Но мистер Уайт, как правило, не знал, о чем говорить с взрослеющей девушкой, и эти поездки становились томительными для обоих.

Лорен не понимала, почему мистер Уайт не занялся образованием Пат и не нанял ей подходящую компаньонку два или три года назад, тогда к восемнадцати годам она уже стала бы вполне светской леди.

Очевидно, мысль проникнуть в высшее общество пришла ему в голову совсем недавно и была продиктована скорее деловыми интересами, нежели желанием устроить счастье дочери. За это Лорен не могла не сердиться на мистера Уайта, но предпочитала хранить свои мысли при себе.

— Все изменится, поверь мне, здесь все будет по-другому! — Лорен ласково пожала тонкую руку Патриции.

Горничная приготовила обеим леди постели, а мистер Кроу вынужден был удовольствоваться диваном в гостиной. Лорен не сомневалась, что ему приходилось ночевать и с меньшими удобствами, а потому без всякого смущения пожелала старику добрых снов, а Пат, словно любящая внучка, поцеловала Кроу в щеку.

В спальнях осталось больше мебели, чем внизу, а перины и подушки слуги привезли из Лондона, так что Патриция и Лорен устроились вполне сносно. Перед сном они еще долго болтали, это уже стало привычкой, тем более что никто не пытался их утихомирить. Когда Лорен наконец вернулась в свою комнату, она чувствовала себя очень, очень уставшей.

Она погасила свечу, так как ее не на что было поставить, и забралась в постель. Прислушиваясь к ночным звукам чужого дома, девушка вдруг вспомнила, что уже несколько дней не вспоминала о своем любимом развлечении — воображать свой будущий дом, сад и мужчину с газетой.

— Я стала совсем взрослой, — с легким сожалением пробормотала она. — На мою долю выпало немало испытаний, но, кажется, я нашла тихую гавань, где мне будет хорошо.

Она вдруг поймала себя на мысли, что разделяет чувства Патриции, радуется переезду, грядущему обустройству дома так, как будто это поместье принадлежит ей самой. Лорен горько усмехнулась:

— Кажется, я забыла, что я всего лишь компаньонка мисс Уайт. Придет время, отец выдаст ее замуж, скорее всего против ее воли, и мне надо будет искать себе новое пристанище. Неужели мне всегда суждено скитаться, найдется ли где-то место для меня?

Она подумывала, не поплакать ли перед сном, но поняла, что ее печаль утратила остроту. Мисс Уайт, со своей наивной живостью и частыми переходами от смеха к слезам, оказалась тем спасительным берегом, к которому Лорен смогла пристать после пережитой ею житейской бури. Было так приятно открывать этой девушке новый мир и знать, что посеянные семена дадут хорошие всходы. Лорен как-то неожиданно и сразу уверилась в доброте Патриции и не сомневалась — даже когда Пат станет очаровательной и изящной девушкой, она не перестанет нуждаться в добром друге и только еще крепче привяжется к своей наставнице.

— Пожалуй, когда нам с Пат придется расстаться, я поищу себе место гувернантки у какой-нибудь девушки лет тринадцати-четырнадцати, похожей на Патрицию. Меня не привлекает возиться с малышами, но милая, вдумчивая воспитанница мне, пожалуй, понравится. Если я сумею добиться успеха в этом доме, мистер Уайт даст мне хорошие рекомендации, а у будущего мужа Пат наверняка будет достаточно родственников с детьми.

Избавившись от тревожных мыслей о будущем, Лорен спокойно и крепко уснула.

Три дня прошли в непрерывных заботах и поездках в Лондон и обратно. Мистер Кроу преисполнился восхищением перед мисс Эванс, успевавшей решительно все. В воскресенье обе юные леди с самым благонравным видом появились в церкви — Лорен сочла, что самое время показаться на глаза местному обществу. У семейства Сирилл была своя скамья, и церковный служка за несколько мелких монет охотно проводил к ней обеих мисс и их опекуна.

Лорен рассеянно улыбалась окружающим, не выделяя никого в толпе прихожан, а Пат изо всех сил старалась не вертеться и подражать поведению подруги. В Ливерпуле она не любила бывать в церкви, в их квартале храм посещало слишком много людей из простонародья, без всякого смущения отпускавших дерзкие замечания в адрес молодых девушек. Здесь же на передних скамьях гордо восседали семьи окрестных сквайров, а их арендаторы робко жались ближе к выходу и подобострастно раскланивались со знатной публикой.

— Посмотри, там, впереди, леди в зеленой шляпе с виноградными листьями и рядом два джентльмена, должно быть, ее сыновья, — почти неслышно прошептала Лорен, осторожно подталкивая Патрицию локтем.

— Ты их знаешь? — тут же заинтересовалась Пат, пытаясь определить по модно постриженным затылкам, молоды ли и симпатичны ли эти джентльмены.