Скрытая бухта

Валентина провела большую часть ночи без сна перед экраном ноутбука, изучая записи по делу виллы “Марина”. Когда в семь утра она встала еще до того, как прозвенел будильник, то уже знала, кто убийца, пусть пока им отчаянно недоставало информации, чтобы все распутать. Минут через пятнадцать раздался звонок, это был чрезвычайно возбужденный Сабадель, и ее догадки подтвердились, хотя по-прежнему оставались кое-какие детали, не вписывающиеся в общую картину.

В восемь она уже была в отделении в Пеньякастильо, через полчаса было назначено совещание, так что она успела выпить вторую чашку кофе и позвонить Талавере. Судья, обычно пребывавший в прекрасном расположении духа, в этот раз был явно недоволен как запросом Валентины, так и столь ранним звонком, но, принимая во внимание обстоятельства, выдал ордер на обыск; через пару часов к ним для сопровождения приедет судебный секретарь.

Первым появился Ривейро.

– Сержант, есть новости, – сказала Валентина, даже не поздоровавшись.

– Что случилось?

– Мы с Сабаделем обнаружили кое-какие следы, которые напрямую указывают на убийцу, но пока нам не хватает информации. Вчера после разговора с вдовой Луиса Сальвадора в голове крутилась одна мысль, не дававшая мне покоя, и Сабадель пришел к такому же заключению, что и я, хоть и другим путем. Оказывается, оксид свинца…

Раздался стук в дверь.

Капрал, который в последние дни, похоже, завел обычай прерывать их совещания, просунул в кабинет голову, затем просочился целиком и положил на стол конверт.

– Это срочное, результаты экспертизы. Курьер только что принес, – протараторил он. Выражение лица говорило, что времени на разъяснения у него нет.

– В следующий раз я его придушу, – пообещала Валентина, беря конверт. – Это из мадридской лаборатории. Результаты по ДНК ребенка с виллы.

– Открывай, – поторопил Ривейро.

Оба одновременно пробежали глазами текст. Сомнений не оставалось. Все это казалось невероятным, но вот научно обоснованное доказательство. Они перечитали отчет.

Каждая последовательность ДНК содержит около трех миллиардов спаренных оснований… Эти спаренные основания уникальны для каждого человека, поскольку последовательность никогда не бывает одинаковой у двух индивидуумов… Однако последовательность ДНК изученного индивидуума…

А вот и “однако”. Какая-то особенность “исследуемого индивидуума”. Так, что там?..

Мы имеем дело с исключением, которое встречается только в случае гомозиготных близнецов с идентичной последовательностью ДНК. После сравнения последовательности индивидуума № 03625 с образцами ДНК прямых родственников из реестра “Феникс” было установлено полное совпадение вышеупомянутых оснований ДНК указанного индивидуума с образцом № 7425 из реестра “Феникс”.

Реестр “Феникс”. База генетической информации, созданная полицией более десяти лет назад для распознавания путем сравнения ДНК людей, которые разыскивают пропавших без вести родных, с ДНК неопознанных останков. И в этой базе есть кто-то, искавший своего пропавшего человека по всему земному шару, исчерпав все возможности. Лусия Гордон, мать Оливера, незадолго до своей смерти предоставила свою ДНК полиции, надеясь, что если вдруг где-нибудь обнаружится тело ее сына Гильермо, они смогут проститься с ним. Разве могла сеньора Гордон предположить, что ее ДНК поможет идентифицировать останки не пропавшего сына, а ее сестры-близнеца?

Дневник (17)

Теперь нужно рассказать, что произошло на вилле в ноябре 1948 года.

По ногам Ханы течет кровь.

– Нет… он не может родиться сейчас. Еще слишком рано. Слишком рано, – стонет Хана, корчась от нещадной боли. Привалившись к стене, она сползает на пол, перепачканный кровью.

Клара бросается к сестре. Укладывает ее на спину. Бежит в одну из комнат, приносит два покрывала и подушку. Внутри у нее все сжимается. Она знает, как рождаются дети, она много раз видела, как телятся коровы, она читала медицинский справочник Онгайо в Торрелавеге. Она даже знает, что нужен стерильный зажим для пуповины. Но она не успела сходить в аптеку, где ее никто не знает. Не успела! Ладно, перевяжет благословенный кровавый кусочек плоти шнурком.

Ребенок родится на седьмом с половиной месяце. Сможет ли он выжить в монастыре без материнского молока?

Хана теряет сознание. Клара, обычно сохраняющая спокойствие в критических ситуациях, чувствует, как ею завладевает паника. В целом мире у нее есть только сестра да еще брат Давид, которого она и не видела толком несколько лет, а сейчас он и вовсе во Франции. У отца новая жизнь, новая семья.

– Хана! Очнись, Христа ради! Ребенок вот-вот родится. Ты должна тужиться. Хана, умоляю, очнись!

Но сестра не реагирует. А вдруг она умрет от кровотечения? Нужен доктор. Но даже у отца нет денег на повитуху, какой там доктор. Да и роды нужно держать в тайне. Никто не должен об этом узнать, никогда. Плевать на ребенка, плевать на то, что Хану ошельмуют как мать-одиночку. Но убийство… Все сразу поймут, кто отец ребенка… Их обеих повесят. Ох, как бы ей хотелось, чтобы той ночи никогда не было.