Скрытая бухта

– Ну конечно, и богатых девочек тоже, красавица. А не было там волшебных принцев, каких ты любишь? Которые жрут булки и жиреют, как поросята, болваны, что просыпаются за полдень. – Луис с презрением смотрит на викторианский дом, даже с такого расстояния и при свете дня кажущийся полным тайн.

– А ты почем знаешь? Ты только в рыбе разбираешься.

– Да, в рыбе, которую ловят, продают и едят. А в мечтах глупых девчонок, которые мнят себя принцессами, сама видишь, не разбираюсь.

Хана сердится, корчит недовольную мину – и женщина, и маленькая девочка.

– Сам ты тупица. Не хочу с тобой больше разговаривать.

– Какая же ты красивая, когда дуешься на меня, – улыбается он. – Будешь себя хорошо вести, может, куплю тебе однажды такой дом. – Луис пытается вызвать у нее улыбку, он хочет увидеть, как приподнимутся уголки ее губ.

– Не хочу такой. Хочу этот.

Луис от души хохочет:

– Ох и много придется наловить рыбы для сеньоры герцогини.

Хана старается скрыть улыбку, ей это не удается, так что она отворачивается и идет к девочкам, но потом вдруг оборачивается и дерзко показывает язык своему Ромео. Вот же кокетка. А Луис на седьмом небе от счастья.

Хана по-настоящему наслаждается этими днями в Комильясе, хранит их в одном из тех ящичков воспоминаний, которые нельзя открывать, и осторожно поглаживает, будто мягкий теплый бархат, прежде чем снова возвращает в укромное место. Но атмосфера праздника и безмерной, всеохватной радости от того, что война закончилась, – лишь мираж. Свет, который рассеивает тьму, предвещает новое начало, вот только начало это благоволит далеко не ко всем.

Война закончилась. И начался долгий послевоенный период, убогий, темный. Сотни республиканцев будут скрываться в горах или в подвалах, на чердаках. За поражение в войне между гражданами одной страны придется дорого заплатить. Сбежавшие смогут какое-то время пожить спокойно, однако покой этот недолог. Многие пойдут воевать против нацистов во Второй мировой, до которой остаются считаные месяцы. Я могу рассказать тебе, как Первая испанская рота, целиком состоящая из республиканцев, высадилась в Нормандии или же как Девятая бронетанковая рота, в составе которой в основном были испанские коммунисты, стала одним из самых прославленных соединений той войны, но это будет уже другая история.

Закончилась кровопролитная бойня.

Каникулы закончились. Тебя ждут. Ты едешь домой, Хана.

Женщины c прошлым и мужчины с будущим – самые интересные личности.

Чавела Варгас (1919–2012)

Валентина Редондо почувствовала, как завибрировал мобильный. Звонил Ривейро. Она сидела на террасе кафе “Росалия”, расположенного почти что напротив францисканского монастыря в Сантильяне-дель-Мар, в том месте, где начинается исторический центр. Редондо решила, что до поездки в Комильяс нужно перекусить. Сабаделя подхватили на патрульной машине, и лейтенант рассчитывала, что ему удастся установить связь между Тлалоком и виллой “Марина”.

Валентина ответила на звонок сержанта. Так, еще один труп, на этот раз старый доктор, который, судя по всему, попал в аварию после встречи с сеньорой Онгайо. Пока не было ясно, несчастный ли это случай, Ривейро обещал перезвонить, когда выяснит подробности в Институте судебной медицины. Однако у Валентины появились новые вопросы, помимо тех, которые она готовилась задать пожилой даме. Накануне ночью Редондо собрала о сеньоре Онгайо всю возможную информацию – восемьдесят пять лет ее жизни походили на кинофильм.

– Вы о чем-то задумались, – дружелюбно сказал Оливер, заказав им в баре горячие бутерброды и усаживаясь за столик.

Лейтенант ответила на эту попытку сближения легкой улыбкой, разбавившей серьезность их официальных отношений. Она решила пока ничего не говорить Оливеру о новой жертве – может, это всего лишь трагическая случайность.

– Я думала о сеньоре Онгайо. Судя по тому, что мне удалось установить с помощью коллег из Комильяса и нашей картотеки, она всегда была необыкновенно щедра ко всем, постоянно устраивала благотворительные вечера и ужины, открывала социальные столовые, брала под опеку детей и спонсировала художников.

– Прямо местная мать Тереза, – задумчиво сказал Оливер. – Но все равно как-то странно. Я о том, что она подарила дом моим бабушке с дедушкой. Уж слишком это щедро, вам так не кажется?

– Да, Оливер, я согласна с вами, хотя порой реальность оказывается удивительней, чем наши фантазии. Поверьте, каждый день происходит масса абсурдных вещей, а мы в полиции порой становимся свидетелями как невероятно благородных поступков, так и безумств, каких не придумать даже сценаристам фантастических фильмов.

– Представляю, – улыбнулся тот. – Ваша работа, должно быть, очень увлекательна.