Скрытая угроза

– Снова учишь меня, что делать?! Тебе же, конечно, лучше известно, что для них хорошо, а что плохо!

Мать не знала: по его замыслу, дети должны думать, что Джени ожидает их в аэропорту Манилы, – и это должно стать их первым разочарованием.

Они выйдут в зал для встречающих и станут оглядываться, искать ее. Отец скажет им, что, наверное, она опаздывает или перепутала время посадки самолета, и они будут долго ждать в аэропорту, а тем временем, если проголодаются, купят что-нибудь попить и поесть. Потом они отправятся в дом, где будто бы проживает Джени. Хаим позвонит ей с дороги и не получит ответа, и даже когда они придут туда, ответа так и не будет. Они будут беспомощно ждать возле какого-то, неважно какого, дома, а потом наконец возьмут такси до гостиницы и будут сидеть там и гадать, почему она не пришла встречать их в аэропорт и почему не ждала их дома, а Хаим все будет названивать Джени, но так и не получит ответа. Он будет в недоумении, почему все так вышло. Назавтра они вернутся к дому, в котором живет Джени, и ее снова не будет – но будет письмо, которое она как будто бы для них оставила. Это один вариант. Но был и второй вариант: что письмо окажется не там, а будет послано им в гостиницу.

…Когда ребятишки попрощались с его матерью, еще не ведая, что отправляются в путешествие, и тем более не зная в какое, Хаим даже не сказал ей «до свидания». Он стоял возле дома, на цементной дорожке, которую сам же и проложил, и ждал, пока она закончит обнимать и целовать внуков на пороге. Старая женщина плакала и старалась скрыть свои слезы, но Шалом все-таки спросил:

– Почему у тебя в глазах слезы, бабушка?

И она сказала то, что всегда говорила Хаиму, когда тот был маленьким:

– Потому что я резала лук.

Сара долго работал в кухне над прощальным письмом Джени.

Он просмотрел написанные им слова, после чего пошел в спальню, спрятал письмо в чемодан и снова проверил все ящики Джени. Зачем-то вытащил свадебные фотографии с Кипра и письма, присланные сестрой из Берлина, и посмотрел на корявые рукописные строчки на разлинованной розовой бумаге с кучей сердечек и восклицательных знаков.

Внезапно ему в голову пришла идея: дом, куда они поедут из аэропорта и в котором якобы проживает Джени, не обязан быть каким-то рядовым домом в Маниле, перед которым он решит стоять и звонить ей. Можно поехать к тому дому, где Джени выросла. Ему вспомнилось, что она однажды рассказывала об этом за ужином, где сидели его мать и сестра с мужем. Что она выросла в бедном квартале Манилы, по сравнению с которым Холон – прямо Америка. Хаим запомнил, что назывался этот квартал Тондо, потому что его жена потом упомянула про него еще раз. Дом, в котором жила их семья, стоял возле вокзала, на котором ее отец был администратором. А мать Джени работала в прачечной. Кроме того, Сара вспомнил, что его супруга несколько раз произнесла название Тутубан – возможно, это было название улицы, на которой она жила в детстве. Ему подумалось, что, быть может, он сумеет отыскать это название где-то в ее бумагах. Сара представил себе, как они с детьми стоят втроем напротив старого вокзала и прощаются с Джени, хотя ее там и нет. Хаима пробрала дрожь: он понял, что они едут еще и для того, чтобы как бы устроить ей похороны, и снова засомневался, насколько правильным был его план. У Джени похорон не было, да и не будет. Сара зарыл ее ночью, в одиночку, очень торопливо, и сделал все, что мог, чтобы не смотреть на тело. Даже его матери тогда рядом не было. И если ему удастся разыскать тот вокзал, возле которого росла Джени, он придет туда попрощаться с ней. Это будет что-то вроде повторных похорон.

Хаим подумал, как что-то изменилось в их жизни, даже еще до того, как они уехали. Это началось после того, как он составил свой план и начал его осуществлять. Полицейский следак оставил его в покое, и Эзер с ним сблизился, доверился ему, положил головку ему на плечо, будто перечеркнув все оскорбления, которые он слышал в адрес Хаима от Джени и из-за которых образ отца сделался для него таким ничтожным… Мужчина стал рыться в ящике в поисках филиппинского паспорта жены и не смог припомнить, видел ли его когда-нибудь. Потом он открыл остальные ящики и отвлекся, потому что на минуту ему показалось, что исчез паспорт Эзера. Его собственный паспорт и паспорт Шалома лежали в ящике для документов, а вот паспорта старшего сына там не было, и Хаим попробовал вспомнить, вытаскивал ли его, чтобы проверить срок годности и брал ли в туристическое агентство. Это было единственное, что потревожило его после обеда, но детям он ничего не сказал, так как был уверен, что не потерял паспорт. И точно, когда они проснулись, Сара обнаружил его на диване в гостиной. Документ лежал под голубой подушечкой.