Скрытая угроза

Вот ведь черт! Неизвестная субстанция слилась в одну большую клейкую лужу, каждый мой шаг давался с трудом, а ботинки тащили за собой тягучую слизь. Я подошел к месту, где погиб Калунчк, и замер. Болотная жижа была покрыта толстой пленкой, в которую превратились выпавшие осадки. Казалось, в округе не было ни единого места, свободного от застывающего клейстера. То тут, то там на поверхности вспучивались пузыри — это подводные обитатели бились головами о пленку, пытаясь прорвать ее. Я видел как жизненные полоски змей и каких-то кистеперых рыб уменьшались на глазах, фауна умирала, задыхаясь под этой жуткой мембраной, а потом все внезапно кончилось и затихло. Вновь пошел дождь, на который я, оторопев от страшного зрелища, сперва даже не обратил внимание. Опомнившись, я бросился под спасительное железо, но внезапно обнаружил, что это уже не клейстер. С неба теперь капала самая обычная вода, поначалу скапливающаяся на застывшей, теперь уж не прозрачной, а мутно-белесой пленке, а затем начавшая постепенно разъедать последнюю.

С легкими хлопками убийственное покрывало лопалось в разных местах, скручиваясь и скукоживаясь, разваливаясь на хлопья. Я сделал шаг назад и чуть не упал, поскользнувшись на разъеденном клейстере. Словно сама планета по-змеиному меняла кожу — так выглядело освобождение поверхности земли и болота от застывшего клейстера. Как только болото полностью очистилось, наверх тут же всплыли многочисленные трупы задохнувшихся существ. Вся округа моментально превратилась в гигантское кладбище, от одного только вида которого к горлу подкатывала тошнота.

Поддавшись какому-то порыву, я вытащил бластер и принялся стрелять по мертвым змеям и рыбам. При каждом попадании тела их взрывались, разлетаясь липкими брызгами, и постепенно болото стало напоминать свалку пищевых отбросов. Только тогда я наконец-то опомнился, поняв, что вода здесь стоячая, и очистить болото от трупов мне не удастся. Неужели я начинаю сходить с ума?

В это время с жутким криком возродился Калунчк. Интересно, в чем дело? Неужели он по-прежнему чувствует боль, даже спустя три часа, проведенные в реальности?

— Ааааааааа! — вопил он, оглашая окрестности. — Вуа-а-ааааааа!

Я подскочил к габунусу, но тот уже перестал кричать и с отсутствующим взглядом тяжело опустился на колени.

— Кал? — я положил руку ему на плечо и слегка потряс.

Свин поднял на меня мутные раскрасневшиеся глаза и вздохнул с облегчением, узнав своего знакомого.

— Кал, все в порядке, ты возродился, — попытался я его подбодрить. — Это игра.

— Пусть это и игра, Александр, — еле ворочая языком, бесцветным голосом протянул Калунчк, — но слишком реальная.

— Что случилось? — нахмурился я. — Что ты почувствовал?

Я понимал, что свину, возможно, неприятно будет об этом говорить, но его рассказ был весьма важен для понимания происходящего.

— Боль, — вполне ожидаемо ответил Калунчк. — Ее невозможно описать. Если я скажу, например, что прямо на тебе поджигают бензин и при этом рвут ногти, то это будет лишь сотая часть от тех ощущений, что я испытывал.

Последняя, самая длинная фраза далась габунусу с заметным трудом — под конец он говорил уже совсем еле слышно. Затем его повело в сторону, он еле удержал равновесие, продолжая при этом сидеть на коленях, и мне пришлось подхватить его.

— Куда ты меня привел? — собравшись с силами, спросил Калунчк. — Ты в курсе, что я даже не был в реале?

— Рассказывай, — подбодрил я его. Если габунусу нужно выговориться, чтобы прийти в себя, то пусть. Хотя, конечно, чего еще можно было ожидать от ситуации, когда выход из Джи тебе запрещен. Если бы смерть позволяла такое обходить, то артефакты, позволяющие повторить этот эффект, не стоили бы так дорого.

— А то, что я провел все эти три часа… — Калунчк стал задыхаться и ненадолго остановил свой рассказ. — Все эти три часа… я висел в пустоте и тишине, без тела, одним только сознанием. Кругом непроглядный мрак, ты просто чувствуешь себя и все. И не можешь ни пошевелиться, ни закричать.

— Ты именно поэтому стал кричать, когда возродился? — а что еще тут можно спросить.

— Ага, — выдохнул габунус. — Не мог больше держать в себе. Отсюда даже после смерти закрыта дорога в реальность.

Страдание в глазах Калунчка отдавало такой безысходностью, что мне на какое-то мгновение стало его по-настоящему жалко. Похоже, привыкнув к своему домашнему миру, он ни разу не сталкивался с настоящими опасностями, которые есть в Джи.

— Дурацкий темперамент… — неожиданно махнул рукой Калунчк и улыбнулся. — Решил, что прибью тебя и захвачу станцию.

Похоже, свин все-таки оклемался и начал приходить в себя. Это хорошо.

— Видишь, чем могут быть чреваты необдуманные поступки, — я дружелюбно оскалился ему в ответ.

— Ладно, — хрюкнул Калунчк, собравшись с силами, и медленно поднялся на ноги. — Выйти отсюда обычными способами нельзя. Что будем делать?