Скрытая жизнь Древнего Рима. Рабы и гладиаторы, преступники и проститутки, плебеи и легионеры… Жители Вечного города, о которых забыла история

Либертин Гай Лупул мог вполне опустить слова «вольноотпущенник Гая»; не было необходимости указывать это в надгробной надписи, как и добавлять пояснение о сыне («сын Гая»). Важно отметить, что человек, ставший свободным, считал это своим огромным успехом и счастьем и пожелал непременно запечатлеть его на своем надгробии. Он гордился тем, что стал свободным и умер таковым. Но простым людям, видимо, было безразлично, являлся ли данный человек вольноотпущенником или свободнорожденным.

Так сколько же было либертинов? Я уже говорил, что этот статус давался только рабам, получившим свободу от римских граждан. Число их составляло приблизительно от 10 до 15 % от общего населения империи до того, как в 22 г. было введено всеобщее гражданство. Можно предположить, что освобожденных ими рабов оказалось порядка полумиллиона. Следует помнить, что статус вольноотпущенника не передавался его детям. Поэтому в любой конкретный период среди многочисленного гражданского населения, например, Италии или какой-либо римской колонии, возможно, лишь один из двадцати являлся бывшим рабом (или рабыней); в местностях, где было мало римских граждан, приблизительно один человек из более чем сотни людей сталкивался с вольноотпущенником. Эти цифры являются весьма приблизительными, поскольку мы не располагаем демографической статистикой, но дают некоторое представление о ситуации. И надо заметить, что количество их очень невелико, особенно по сравнению с рабами, которые составляли около 9 млн (15 %) от всего населения, в зависимости, конечно, от места проживания и исторического периода. Не может быть и речи о том, что вольноотпущенники имели численное преимущество над свободным населением империи или хотя бы составляли значительную его часть. И этот вывод явно опровергает не только мнение элиты об «азиатском Оронте, уже впадавшем в Тибр», но и предполагаемые доказательства численности вольноотпущенников исходя из имен, которые можно прочесть на надгробных плитах.

Голоса вольноотпущенников

Пожалуй, пора уже дать слово самим вольноотпущенникам. Но сначала, в качестве перехода, полезно будет услышать голос человека, который являлся сыном либертина. Это Квинт Гораций Флакк, знаменитый поэт Гораций. В своих «Сатирах» (1.6.65–88) он рассказал, что его отец был рабом, очевидно ставшим таковым во время гражданских мятежей в начале I в. до н. э. Получив свободу, он работал в Венузии (Италия) сборщиком налогов. Желая дать сыну образование, он отвез его учиться в Рим и внимательно следил за его успехами. По словам Горация, отцу хотелось, чтобы сын стал не хуже его самого, но имевшиеся у него средства позволили ему достигнуть большего. Благодаря таланту стихотворца Гораций оказался в окружении римлянина Мецената, покровителя искусств. Так что судьба Горация является прекрасным примером сына амбициозного отца-вольноотпущенника. Нет ни намека на то, что он стыдился своего статуса либертина или своей профессии – правда, он хотел, чтобы сын достиг лучшего положения с помощью хорошего образования и связей. Поэт намекал, что в обществе с презрением относились к детям вольноотпущенников. На самом деле аристократов возмущало стремление общавшегося с ними Горация добиться лучшего положения, а также то, что сын не стыдился отца, а уважал его за то, что он, бывший раб, сделал для него, воспитав его в строгих нравственных правилах и оказав ему помощь в становлении. Даже если бы Гораций стал всего лишь купцом, глашатаем или сборщиком налогов, его отец все равно был бы доволен. В его лице мы видим человека, который гордился своим положением в обществе и мечтал о лучшем будущем для своего сына.