Да, у Елены с Соломоном не было ничего общего, она скорее напоминала женскую версию прежнего Ладислава. Такая же холодная и надежно скрывающая свои чувства. Вот только под своим панцирем мой ящер оказался очень даже горячим, и чувства у него были самыми искренними. Несмотря на запертую эмпатию, я чувствовала его боль, когда он говорил о гибели жены. Фелиса сказала, что никто не заменит ей маму, и теперь мне казалось, что Ладиславу ее тоже никто не заменит.
Я украдкой посмотрела на ящера, идущего рядом со мной. Сможет ли он полюбить, снова полюбить так сильно, как любил Холли? Сможет ли он полюбить меня? Потому что я кажется, уже…
Елена распахнула двустворчатые двери, и я не сдержала удивленного вздоха. Мы оказались в огромной комнате высотой в два этажа. Сейчас уже стемнело, но днем из-за многочисленных окон зал наверняка заливал дневной свет. С потолков свисали три старинные хрустальные люстры, на стенах застыли замысловатые цветы-светильники. Напротив разместилась небольшая сцена.
— При жизни моего прадеда это был танцевальный зал, потом его использовали для семейных событий, когда приглашенным становилось тесно в большой гостиной. Сгодится для нашей задумки?
— Идеально! - воскликнула я, пока в голове будто из тумана складывалась новая идея.
— Какая у Фелисы любимая детская сказка?
Ладислав приподнял брови, но все-таки ответил:
— Звездная принцесса.
— Тогда мы сделаем костюмированную вечеринку!
11. Откровенность
11. Откровенность
День сдачи работы Фелисы наступил слишком быстро.
Только что мы сидели над первыми эскизами - и уже запихиваем в лимузин чехлы с многочисленными нарядами. Девочка мне улыбается, но лицо у нее такого же белого цвета, как внешние стены дома, а пальцы подрагивают, когда последнее платье поспешно размещается на наших коленях (больше его складывать просто некуда).
— Все будет хорошо, - шепчу я ей.
Я всегда знала, что времени у нас совсем мало, но даже не представляла, что оно пролетит как один миг. Один миг и одновременно целая вечность: теперь я могла уверенно заявить, что такой насыщенной моя неделя не была никогда. Помимо подготовки к показу, я еще и в строжайшем секрете готовила день рождения своего босса. В этом мне очень сильно помог брат. Он отвлекал Фелису, не позволяя ей ни о чем догадаться. Сюрприз должен был остаться сюрпризом.
А со всем остальным, как ни странно, помогала Елена. Ей неожиданно понравилась идея костюмированного бала: настолько, что она в тот день даже опоздала на встречу. Ладислава, наоборот, пришлось уговаривать, он согласился только когда я заявила, что никаких масок не будет, гости просто должны прийти в сказочных нарядах. Правда, мы едва не отказались от этого варианта, опять же из-за времени (не все гости успеют пошить или отыскать в прокате нужный костюм), но потом остановились на том, что пусть все дамы будут в пышных платьях, а мужчины в смокингах. Остальное скроют декорации и детали.
Деталей было много. Очень!
Список гостей, меню, обслуживающий персонал, музыка… От всего этого голова шла кругом. Но в тот вечер я вернулась в дом Берговица с яростным желанием воплотить мечту Фелисы в реальность. Настолько увлеченная этим, что почти смогла выкинуть из головы наш разговор про чудовищную аварию, унесшую сразу две жизни. Жаль, о самом Ладиславе я не могла забыть, особенно о его словах, сказанных мне гораздо позже, уже возле двери в мою комнату (мне нужно было записать все важное в блокнот, он собирался еще работать).
Мужчина удержал меня за руку, притягивая к себе. Я чувствовала, что он отпустит, стоит мне только попытаться отстраниться, но вместо этого встретила его взгляд.
— Не стоило рассказывать о Холли, - сказал Ладислав, а я покачала головой.
— Спасибо, что поделился. Теперь мне понятно… многое.
— Неужели?
Да, к общему мнению мы так и не пришли, но, по крайней мере, друг друга услышали. И мне было над чем подумать.
— Мы же договорились об искренности, - заметила я. - Хотя, если честно, не помню: на постоянной основе или только на свидании?
— Кстати, о свидании. Оно так и не закончилось. У нас осталась ровно половина.
Он что, шутит? Я даже поперхнулась воздухом от такой наглости.
— Ты сам его закончил.
— Это были обстоятельства непреодолимой силы.
— Ничего не изменится, Ладислав. Я не перестану быть человеком.
— А я не перестану быть ящером.
— Мне все равно, что ты ящер! Это для меня не важно.
— Для меня тоже не важно, кто ты. Я хочу тебя такой, какая ты есть.
Последнее он выдохнул мне прямо в губы, и меня перетряхнуло с макушки до пят. Внутренний голос толкал в его объятия (в конце концов свидание и правду прошло наполовину), а вот здравый смысл наоборот требовал отойти от него как можно дальше. Хотя может, это была гордость. Вот она за меня и ответила:
— Я все равно не смогу, даже если бы захотела.
— В день показа сможешь.
Лакшово, когда твое начальство в курсе твоего расписания!
— Возможно, - пожала я плечами и отстранилась. Потому что понимала: позволю ему убеждать себя с помощью поцелуев, никакого свидания не понадобится. А мне еще к блокнотам и идеям возвращаться…