Скрытые глубины

– Пойдемте-ка в коттедж, поболтаем там. В любовном гнездышке. Может, это освежит вашу память. Не беспокойтесь, у меня есть ключ. Я добыла его у криминалистов. Не будем тревожить этим вашу жену. Пока что.

Она пошла через луг, зная, что Калверт последует за ней. Открыла дверь и села за стол.

– Здесь Клайв убил Лили Марш, – сказала она. – Но ведь вы это уже знаете. Как минимум вы догадывались. Иначе зачем вам было врать о том, что вы не отправляли открытку с цветами?

Он сел напротив нее и слегка улыбнулся:

– Небольшая ложь под давлением обстоятельств, инспектор. Это ничего не значит.

– Вы подбили на это Клайва. Вы были его героем. И вы знали, что он сделает все, что попросите. Вы пожаловались ему на Лили. На то, что она угрожала рассказать всем о вашем романе. Когда же? На одном из ваших уютных пятничных обедов?

– Мне нужно было с кем-то поговорить, инспектор. Напряженное было время.

– Как вы внушили ему эту идею? Вот если бы с ней случился несчастный случай… Вы рассказали ему, что отправили ей открытку. Боялись, что она использует ее как доказательство ваших отношений? Но, по крайней мере, я ее не подписал. Никто меня по ней не отследит. Мы были очень осторожны. Но о поцелуях на обороте вы не сказали.

Только Клайв разработал более изощренный план, чем вы предполагали. Он был шахматистом. Любил сложные комбинации. И имел не совсем правильное представление о реальности – мой сержант это понял с первой встречи. Ему было недостаточно убить Лили Марш. Нужно было отвести подозрения от вас. У него была своя причина желать смерти Люку Армстронгу, так что его он убил первым. А чтобы укрепить связь с убийством Лили и защитить вас, отправил ему открытку. И вы наверняка знали об этом. Иначе зачем вы солгали, когда я спросила, не отправляли ли вы такую открытку Лили? – Она сделала паузу, чтобы перевести дыхание. – Когда же это случилось, доктор Калверт? Когда Клайв признался, что убил Люка и Лили?

Он не ответил.

Вера стукнула кулаком по столу – так сильно, что знала: на следующий день будет синяк.

– Слушайте, вам ничто не грозит. Я не могу вас засудить. Прокурор не даст ход такому делу. Вы достаточно умны, чтобы понимать, как это работает. Но расскажите мне правду. Удовлетворите мое любопытство.

– Пару дней назад в Дипдене заметили сардинскую славку. Мы поехали туда, и я подвез Клайва обратно в город. Тогда он мне и рассказал. Как будто я должен был им гордиться. Я был в ужасе.

– Но не настолько, чтобы поведать нам, что случилось, – вкрадчиво сказала она. – Ведь могла быть еще одна жертва. А вы держали рот на замке. Почему же, доктор Калверт? Извращенная преданность? Или вы боялись, что Клайв обвинит вас в убийствах?

– Я не обязан это слушать, инспектор. Как вы сами сказали, вы не можете меня засудить.

Он встал и вышел в открытую дверь. Вера смотрела, как он прошел через луг и остановился, чтобы послать воздушный поцелуй жене, которая, видимо, все еще наблюдала из окна.

В тот день, в десять часов утра, жена Эшворта родила. Он позвонил в участок во время перерыва, чтобы сказать, что у них родился мальчик. Джек Александр. Почти десять фунтов веса, настоящий богатырь. Вера как раз собиралась уходить домой, чтобы лечь спать, но согласилась встретиться с ним и выпить. Ей было сложно праздновать рождение чужих детей, но она предпочла пропустить пару стаканчиков с Джо, чем возвращаться совершенно трезвой в пустой дом. В итоге она предложила ему заехать к ней домой. Она знала, что не сможет остановиться на паре бокалов, а так, по крайней мере, ей не придется сидеть за рулем. По дороге домой она заехала в супермаркет, купила бутылку шампанского и огромный букет цветов для Сары. Пожалуй, Эшворт оценит красивый жест. Еще она положила в тележку упаковку с готовым индийским блюдом и бутылку виски. Надо же будет как-то заснуть.

Эшворт приехал минут через пять после нее. Она видела из окна кухни, как он выпрыгнул из машины, сонный, но сияющий. Она уже выпила большой стакан скотча. Вера ополоснула стакан и поставила его обратно на поднос, чтобы он этого не понял.

Они сели на улице. В доме был еще больший бардак, чем обычно, и она не хотела, чтобы он это увидел. Его жалости к ней она не вынесет. От недостатка сна слегка кружилась голова. Все время их разговора фоном раздавались крики соседских животных: овец, козла и неизбежного петуха.

– Значит, ты был прав, – сказала она. – Стринджер был психом.

– Но вы знали, что это он, не так ли?

– Я полагала, что это возможно.

– Виду вы не подали.

– Не было доказательств. И я встречала раньше пару таких ребят, как Клайв Стринджер. Одержимые одиночки. Но не все стали серийными убийцами.

– Почему же он превратился в убийцу?

– Он был романтиком, – сказала она. – Он верил в семейное счастье.

– Но это не мотив.

– Для него это было мотивом, – ответила она. – В этом есть странная логика.