Скрытые корни русской революции. Отречение великой революционерки. 1873–1920

«Хождение в народ» по-настоящему началось после суда над Нечаевым. Это был первый процесс, официально и широко освещавшийся в газетах, благодаря чему общественность узнала всю историю этого заговора, политические воззрения его главных участников и мнения десятков либерально настроенных юристов. Такая гласность стала очень эффективной пропагандой, и революционное движение с самого начала получило полезную информацию о том, какого рода деятельности следует избегать тайным обществам и на достижение каких целей они могут надеяться. Этот процесс продемонстрировал необходимость взаимного доверия и строгого соблюдения всех правил и договоренностей.

До суда над Нечаевым происходили и другие важные процессы, включая суды над каракозовцами и долгушинцами,[67] но они проводились за закрытыми дверями в обстановке строжайшей секретности и поэтому почти не оказали влияния на общественное мнение. Суд над Нечаевым указал путь для тех, кто до сих пор не определился с направлением. Для старших же поколений он стал откровением. Они испугались, что то же самое может случиться с их детьми, если держать их взаперти дома. В результате множество девушек получило от родителей разрешение учиться в Москве или Петербурге. В то время для женщин были доступны лишь курсы фельдшеров, акушерок и языковые. Нашими первыми женщинами, учившимися в университете за границей, стали доктор Суслова,[68] доктор Кашеварова и самая выдающаяся из них – доктор Быкова. Первые две были специалистами и поэтому избежали преследований; но Быкова, которая как преподаватель постоянно выдвигала новые идеи, подвергалась гонениям вплоть до своей смерти в 1908 г. Основанная ею школа для девочек была лучшей в стране, и матери из числа интеллигенции считали, что им очень повезло, если удавалось туда устроить дочерей. Из-за гонений Быкова перевела свою школу вместе с некоторыми ученицами из Петербурга в Смоленск, затем в поместье своей матери в Тверской губернии, а потом и в Финляндию, где провела четыре года, прежде чем жандармы нашли ее и закрыли школу.

Тогда Быкова отправилась на Кавказ, в Сочи, где встретила горячий прием и основала первую образцовую школу. Но жандармы и там добрались до нее, вернули детей родителям, а оставили лишь нескольких сирот, доверенных ей в опеку, и заставили дать подписку, что больше она не станет открывать школ. После этого Быкова основала под Сочи ферму. Эта ферма до сих пор известна по имени братьев Жилинских – сирот, которых она воспитала. Жившие по соседству грузины, армяне и русские очень уважали этих учеников Быковой, а саму ее почитали как святую. Эти преследования учительницы, которая не участвовала в революционном движении, а посвятила жизнь исключительно образованию и благотворительности, служат отличным примером мнимого либерализма шестидесятых и семидесятых, когда постоянно говорилось о необходимости реформ, но пресекались любые частные инициативы в этом направлении. Литературная деятельность, библиотеки, музеи и школы находились под надзором невежественных жандармов и просто сельской полиции.