Скрытые пружины

В ту ночь я дурно спала, то и дело просыпаясь в холодном, липком поту, после чего вновь погружалась в тяжкое забытьё. Меня преследовали странные, размытые образы, вмещающие в себя все мои детские страхи. Тут был и бородатый человек на деревянной ноге, однажды погнавшийся за мной по безлюдной Окгемптонской дороге, и бродяга с уродливой гноившейся раной на месте левого глаза, просивший подаяния на весенней ярмарке.

Вспомнилась мне и огромная свиная голова на жестяном поддоне, которую я увидела как-то раз в кухне, войдя туда с намерением напиться свежих сливок. Голова с дерзким вызовом смотрела на вошедшего в кухню, а с края поддона прямо на пол тонкой струйкой стекала свежая кровь, собиравшаяся в блестящую лужу.

Но всё-таки самым пугающим кошмаром была гигантская птица с длинным клювом и огромными круглыми глазами, которую я однажды увидела на рисунке в старинной книге. Даже сейчас этот образ преследует меня с неослабевающей силой, лишая воли и всяких рациональных мыслей. Тогда же, во времена моего детства, облик этой чудовищной в своём безобразии фигуры внушал мне поистине смертельный ужас, справиться с которым я не находила в себе достаточных сил.

Из-за кошмарных и изнуряющих сновидений я проснулась на следующее утро разбитая и обессиленная. Не дожидаясь няню Бейкер, которая иногда причёсывала меня и помогала одеваться, я кое-как справилась с утренним туалетом самостоятельно и поспешила спуститься в столовую.

К моему удивлению, я застала внизу отца, давно закончившего завтракать, о чём свидетельствовали пустые тарелки, отодвинутые на край стола.

Не зная ничего о том, что могло быть ему известно о событиях вчерашнего вечера, я всё же решила сдержать обещание, данное матери, и попытаться сохранить её тайну, чего бы мне это не стоило.

После ночи, изобилующей кошмарными сновидениями, я не испытывала аппетита, но отец положил на мою тарелку целую гору снеди и заставил взять ложку и приняться за еду. Перед этим он заинтриговал меня, сообщив нарочито равнодушным тоном, что на кухне меня ожидает гость, которого я смогу принять только тогда, когда расправлюсь со своим завтраком.

Обычно немногословный, за столом отец частенько так глубоко погружался в собственные мысли, что иногда откладывал столовые приборы в сторону и начинал бормотать себе под нос нечто неразборчивое, параллельно с этим ведя записи в объёмной книге, которую всюду носил с собой.

Сегодня же он уделял мне повышенное внимание, к которому я не привыкла. Вопреки ожиданиям, про вчерашний вечер им не было сказано ни слова.

Терзаясь в догадках, кто же мог этим сумрачным утром пожаловать ко мне с визитом, я рассеянно отвечала на вопросы отца, размазывая остывшую овсянку по тарелке и стараясь не смотреть ему в лицо. Помню, что главным образом он интересовался моим привычным времяпрепровождением и любимыми книгами, которые я предпочитала остальным.

Наконец я расправилась с большей частью содержимого своей тарелки и нетерпеливо заёрзала на стуле, дожидаясь позволения покинуть столовую.

Суровое лицо отца озарилось скупой улыбкой (что можно было наблюдать крайне редко, особенно по отношению ко мне), и он отпустил меня взмахом руки, проводив долгим взглядом. Я торопливо сбежала по ступенькам, сгорая от желания выяснить, кто же ожидает меня в кухне, не побоявшись этим пасмурным утром предпринять долгое путешествие к нашему дому.

Чуть не сбив с ног Абигайль, которая несла из кладовой корзину с овощами, я влетела на кухню и вопросительно уставилась на миссис Дин, месившую тесто у большого стола. Бросив на меня хитрый взгляд, та рассмеялась и указала мне испачканной в муке рукой на что-то, находившееся на полу, возле плиты.

Подойдя ближе и увидев таинственного гостя, я на мгновение опешила и еле сдержала крик восторга, рвущийся из моей груди. Возле плиты, прижимаясь одним боком к её стенке и оттопырив крохотный хвост, напоминавший своей формой молодую морковку, находился белоснежный котёнок! Он с любопытством уставился на меня светло-голубыми глазами и сделал осторожный шаг навстречу, потешно сморщив розовый нос.

Без особых раздумий я нарекла удивительное создание, пахнувшее молоком, Снежинкой. (Как показало время, с именем я угадала, так как крохотный котёнок вырос в очаровательную гибкую кошку белоснежной масти со льдисто-голубыми глазами).

В тот миг исполнилась давно и тайно лелеемая мечта моего детства, и волна счастья затопила меня, заставив позабыть о всегдашней застенчивости. Взяв Снежинку на руки, я принялась знакомить с нею всех, кто был в этот момент в помещении кухни, произнося всякий раз предельно серьёзным тоном: «Меня зовут леди Снежинка, мэм. Я чрезвычайно рада нашему знакомству!»